Ослиная Кожа изготовила мнѣ пирогъ, и когда онъ будетъ готовъ, чтобъ она мнѣ его принесла.
Королева, удивленная этимъ страннымъ именемъ, спросила кто̀ такой эта Ослиная Кожа.
— Это, сударыня, объяснилъ одинъ изъ придворныхъ, которому случайно привелось видѣть инфанту: — это самое гнусное животное послѣ волка: чернокожая грязнушка, которая живетъ на вашемъ хуторѣ и смотритъ за вашими индюшками.
— Ничего, ничего, отвѣчала королева: — можетъ быть сынокъ, возвращаясь съ охоты, отвѣдалъ ея печенья. Это капризъ больнаго. Словомъ, если ужъ пошло на Ослиную Кожу, то я приказываю, чтобъ Ослиная Кожа живо изготовила ему пирожокъ.
Побѣжали на хуторъ, призвали Ослиную Кожу и приказали ей спечь какъ-можно лучше пирогъ для принца.
Нѣкоторые писатели увѣряютъ, что въ ту минуту, когда принцъ приложилъ глазокъ къ замочной скважинѣ, Ослиная Кожа его замѣтила; что потомъ она видѣла изъ окна этого молодаго, красиваго, стройнаго принца; что образъ его заронился ей въ сердце, и что это воспоминаніе сто̀ило ей частыхъ вздоховъ.
Такъ или иначе, сама ли видала его Ослиная Кожа, или лишь слышала похвалы ему отъ другихъ, только она обрадовалась случаю сдѣлаться извѣстною принцу, заперлась въ свою каморку, сбросила негодную кожу, умыла лице и руки, причесала свои бѣлокурые волосы, надѣла корсажъ изъ блестящей серебряной матеріи, такую же юпку, и принялась готовить столь желаемый пирогъ. — Муку она взяла самаго высшаго сорта, и самыя свѣжія масло и яйца. — Замѣшивая тѣсто, нарочно ли или какъ-тамъ иначе, только съ пальца она сронила кольцо, которое упало въ тѣсто, да тамъ и осталось. А когда пирогъ поспѣлъ, напяливъ опять свою гнусную кожу, она
Ослиная Кожа изготовила мне пирог, и когда он будет готов, чтоб она мне его принесла.
Королева, удивлённая этим странным именем, спросила кто такой эта Ослиная Кожа.
— Это, сударыня, — объяснил один из придворных, которому случайно привелось видеть инфанту, — это самое гнусное животное после волка: чернокожая грязнушка, которая живёт на вашем хуторе и смотрит за вашими индюшками.
— Ничего, ничего, — отвечала королева, — может быть сынок, возвращаясь с охоты, отведал её печенья. Это каприз больного. Словом, если уж пошло на Ослиную Кожу, то я приказываю, чтоб Ослиная Кожа живо изготовила ему пирожок.
Побежали на хутор, призвали Ослиную Кожу и приказали ей спечь как можно лучше пирог для принца.
Некоторые писатели уверяют, что в ту минуту, когда принц приложил глазок к замочной скважине, Ослиная Кожа его заметила; что потом она видела из окна этого молодого, красивого, стройного принца; что образ его заронился ей в сердце, и что это воспоминание стоило ей частых вздохов.
Так или иначе, сама ли видала его Ослиная Кожа, или лишь слышала похвалы ему от других, только она обрадовалась случаю сделаться известною принцу, заперлась в свою каморку, сбросила негодную кожу, умыла лицо и руки, причесала свои белокурые волосы, надела корсаж из блестящей серебряной материи, такую же юбку, и принялась готовить столь желаемый пирог. Муку она взяла самого высшего сорта, и самые свежие масло и яйца. Замешивая тесто, нарочно ли или как там иначе, только с пальца она сронила кольцо, которое упало в тесто, да там и осталось. А когда пирог поспел, напялив опять свою гнусную кожу, она
