дажу на вѣсъ, и я полагаю, что наступило время намъ развязаться съ капитаномъ Немо!
— Другъ Недъ, отвѣчалъ я ему: я не того мнѣнія о достославномъ „Наутилусѣ“. Погодите, черезъ четыре дня мы увидимъ каковы приливы Тихаго океана. Вы все думаете о побѣгѣ. Побѣгъ былъ бы еще возможенъ, еслибъ мы были въ виду Англіи или Прованса, но у береговъ Папуазіи — это совсѣмъ дѣло другое. Повторяю вамъ, обождите: къ крайностямъ можно будетъ прибѣгнуть въ случаѣ, если „Наутилусъ“ не подымется.
— Хоть бы пока поощупать эту землю! сказалъ неугомонный Недъ Лендъ. Вонъ островъ; на немъ деревья; подъ деревьями земныя животныя, изъ которыхъ дѣлаютъ котлеты и ростбифъ: — эхъ! отвѣдалъ бы теперь ихъ!
— Въ этомъ случаѣ Недъ правъ, сказалъ Консейль. Можетъ ихъ честь могла бы испросить позволенія у капитана Немо высадиться на землю, хоть бы для того, только, чтобъ не разучиться ходить по этой твердой части нашей планеты?
— Попросить могу, отвѣчалъ я, но онъ откажетъ.
— Пусть ихъ честь попробуетъ, сказалъ Консейль, мы по этому увидимъ чего можно ждать отъ капитана.
Къ моему удивленію капитанъ съ большою любезностью согласился на мою просьбу и не взялъ даже съ меня слова возвратиться на судно.
Но побѣгъ чрезъ Новую Гвинею былъ опасенъ и я не посовѣтывалъ бы Неду Ленду пускаться этимъ путемъ. Лучше было оставаться плѣнникомъ на „Наутилусѣ“, чѣмъ попасть въ руки жителей Папуазіи.
Шлюпка была отдана въ наше распоряженіе на завтрешнее утро. Я даже не старался узнать, поѣдитъ ли капитанъ съ нами; я думалъ, что намъ не дадутъ ни одного человѣка изъ экипажа и что Недъ Лендъ будетъ самъ управлять шлюпкой. Земля находилась отъ насъ не болѣе какъ въ двухъ миляхъ, и для канадца ничего не значило провести шлюпку между линіей рифовъ, столь пагубныхъ для большихъ судовъ.
На другой день, 5 января, шлюпка была отвязана и спущена съ платформы; это исполнили два человѣка; весла были въ шлюпкѣ и намъ оставалось только въ нее сойти.
Въ 8 часовъ мы, вооруженные ружьями и топорами, отчалили
