За три секунды до полученія письма І. Б. Гобсона, я столько же помышлялъ о преслѣдованіи однозуба, сколько о проходѣ черезъ сѣверо-западный проливъ, а черезъ три секунды послѣ приглашенія вышепомянутаго письма я понялъ и созналъ, что мое истинное назначеніе, цѣль всей моей жизни именно въ томъ и заключается, чтобы травить это зловредное чудовище и избавить отъ него міръ божій.
Я только что воротился изъ труднаго путешествія, я былъ утомленъ, измученъ, жаждалъ отдыха и покоя, я только о томъ и мечталъ, какъ бы мнѣ поскорѣй снова увидать родину, друзей, свою маленькую ученую обитель при Ботаническомъ садѣ и свои дорогія, неоцѣненныя коллекціи. Но ничто меня не возмогло удержать. Я забылъ все: усталость, друзей, коллекціи и безъ дальнѣйшихъ размышленій принялъ предложеніе американскаго правительства.
— Что жь такое? думалъ я, что жь такое? поплыву и конецъ! Притомъ же всякій путь ведетъ въ Европу; а однозубъ можетъ будетъ такъ любезенъ, что именно увлечетъ меня къ берегамъ Франціи. Можетъ статься, это достойное животное позволитъ — въ видахъ моего личнаго удовольствія — изловить себя въ европейскихъ моряхъ, и я тогда привезу въ нашъ естественный музей полуметръ, — отнюдь не менѣе полуметра! — его костяной алебарды.
Но въ ожиданіи будущихъ любезностей нарвала, теперь приходилось его отыскивать на сѣверѣ Тихаго океана, слѣдовательно держать путь къ антинодамъ Франціи.
Я нетерпѣливо кликнулъ:
— Консейль!
Консейль — это мой слуга, очень преданный мнѣ парень, который сопровождалъ меня во всѣхъ моихъ путешествіяхъ и странствованіяхъ. Я его очень любилъ и онъ платилъ мнѣ взаимностью.