Линкольна;“ онъ выбрасывалъ изъ своихъ трубъ цѣлые потоки чернаго дыма.
Наши вещи немедленно перетащили на палубу фрегата. Я кинулся на бортъ.
Я спросилъ, гдѣ капитанъ Фаррагютъ. Одинъ матросъ провелъ меня на ютъ, гдѣ я увидалъ очень красиваго и привлекательнаго офицера. Этотъ офицеръ протянулъ мнѣ руку.
— Господинъ Пьеръ Аронаксъ? сказалъ онъ.
— Онъ самый, отвѣчалъ я. — Капитанъ Фаррагютъ?
— Такъ точно. Очень радъ, добро пожаловать, господинъ профессоръ. Каюта ваша готова, — къ вашимъ услугамъ.
Я поклонился и, не желая мѣшать капитану, попросилъ указать мнѣ назначенную каюту.
„Авраамъ Линкольнъ“ былъ отлично приспособленъ къ своему новому назначенію; фрегатъ отличался прочностью, большимъ ходомъ и былъ снабженъ такими подогрѣвательными снарядами для топленія, что давленіе его паровъ можно было повышать до семи атмосферъ. При такомъ давленіи „Авраамъ Линкольнъ“ достигалъ средней скорости восемнадцати миль и трехъ десятыхъ въ часъ, — скорость эта, разумѣется, была очень значительная, но все-таки недостаточная для борьбы съ гигантскимъ чудовищемъ. Внутреннее устройство фрегата соотвѣтствовала его морскимъ качествамъ. Я былъ чрезвычайно доволенъ своею каютой: она находилась въ задней части корабля и сообщалась съ офицерскимъ отдѣленіемъ.
— Тутъ вамъ будетъ отлично, сказалъ я Консейлю.
— Такъ же отлично, съ позволенія ихъ чести, какъ раку-отшельнику [1] въ раковинкѣ труборога [2], отвѣчалъ Консейль.
Консейль принялся разбирать чемоданы, а я воротился на палубу и сталъ слѣдить за сборами и приготовленіями къ отъѣзду.
Въ эту самую минуту капитанъ Фаррагютъ приказалъ ослабить послѣдніе канаты, удерживавшіе „Авраама Линкольна“ у Бруклинской пристани. Значитъ, замедли я на какую нибудь четверть часа, даже и того менѣе, — и фрегатъ уплылъ бы безъ меня, и я
