— 327 —
Я уже начиналъ тревожиться какъ бы канадецъ не сказалъ какой дерзости, но къ счастію вниманіе его было отвлечено видомъ кита, къ которому подошелъ „Наутилусъ“.
Животное не увернулось отъ зубастыхъ кашелотовъ. Я тотчасъ же узналъ австралійскаго кита, но съ совершенно черной, плоскою, какъ бы вдавленною головою. Анатомически австралійскій китъ отличается отъ бѣлаго кита и отъ нордкапера особымъ соединеніемъ семи шейныхъ позвонковъ и тѣмъ, что у него двумя ребрами больше.
У несчастнаго кита все брюхо было изорвано и онъ былъ мертвъ. На концѣ его изуродованнаго плавника еще висѣлъ маленькій китенокъ, котораго онъ не могъ спасти. Въ открытую пасть лилась вода и шумѣла въ его усахъ, какъ въ какомъ нибудь тростникѣ.
Капитанъ Немо направилъ „Наутилус“ какъ разъ къ трупу животнаго. Двое изъ экипажа вскочили на трупъ и, къ великому моему удивленію, принялись доить кита.
Они выдоили все молоко, то есть слишкомъ двѣ бочки.
— Не угодно ли вамъ попробовать г. профессоръ? сказалъ капитанъ Немо, подавая мнѣ чашку этого молока.
Молоко было еще теплое.
— Охъ, капитанъ! сказалъ я: не смотря на всю мою любознательность...
— Молоко это отличное, г. Аронаксъ. Оно вовсе не отличается отъ коровьяго.
Я, скрѣпя сердце, отвѣдалъ. Молоко, въ самомъ дѣлѣ, было отличное и совершенно могло замѣнить коровье.
— Можно сбить изъ него масло, капитанъ, надѣлать сыровъ, — это будетъ пріятное прибавленіе къ вашему столу, сказалъ я. Я очень радъ, что попробовалъ китовьяго молока!
— А я радъ, что доставилъ вамъ возможность его попробовать, г. профессоръ, отвѣчалъ капитанъ.
Съ этого дня я замѣтилъ, что Недъ Лендъ сталъ очень косо поглядовать на капитана Немо.
— Надо будетъ наблюдать за канадцемъ! думалъ я. Иначе того ж гляди выйдетъ какой нибудь скандалъ!
