ченіе офицера спеціальнымъ военнымъ корреспондентомъ при дѣйствующей арміи является преступленіемъ и анормальнымъ явленіемъ въ ея боевой жизни, но посмотримъ искупается ли это преступленіе какою либо пользою для дѣла.
Для этого рѣшимъ вопросъ, нужно ли вообще имѣть на театрѣ военныхъ дѣйствій какихъ бы то ни было представителей прессы. Конечно въ принципѣ это совершенно лишній элементъ, даже вредный, что доказываетъ фактъ обязательнаго пропуска всякой корреспонденціи изъ арміи черезъ предварительную цензуру, учреждаемую при штабахъ, такъ какъ военныя дѣйствія составляютъ тайну, оберегаемую всѣми средствами; присутствіе представителей прессы есть неизбѣжное зло, заставляющее организовать особое учрежденіе цензоровъ, отрывая отъ прямого дѣла много лицъ и обременяя и безъ того сложную дѣятельность штабовъ. И всетаки въ концѣ концовъ, подъ видомъ корреспондентовъ, при арміи можетъ быть организовано противникомъ шпіонство; не смотря на самую бдительную цензуру при напряженной спѣшной боевой работѣ, могутъ проскочить въ прессу свѣдѣнія, которыя было бы выгоднѣе не оглашать, или огласить гораздо позднѣе, когда, вслѣдствіе перемѣны обстановки, они явятся безвредными. Конечно мнѣ могутъ возразить, что общество будетъ лишено, при отсутствіи корреспондентовъ, правильно судить о дѣйствіяхъ арміи, что донесенія печатавшіяся нашими штабами затуманивали событія и факты, а попадавшія въ прессу извѣстія изъ за границы совсѣмъ сбивали съ толку, выставляя наше положеніе въ худшемъ свѣтѣ, чѣмъ оно было на самомъ дѣлѣ. Я не буду оспаривать того, что дѣйствительно лучше прямо и открыто сказать Россіи и всѣмъ: мы разбиты и понесли такое то пораженіе, чѣмъ туманными донесеніями маскировать свои неудачи, искажать истину и увѣрять, что напр. подъ Тюренченомъ войска проявили одно геройство, что отступленіе (замѣтимъ поспѣшное, точно вынужденное) отъ Ляояна было преднамѣреннымъ стратегическимъ маршемъ, что сраженіе при Шахэ—Бенсиху было полу-побѣдой, въ которой мы, наступая, выиграли
