можное посольское чванство съ радушіемъ простого русскаго человѣка. Послѣ, когда армія собралась у Смоленска, я заходилъ къ нему и всѣхъ нашелъ въ страшной суетѣ и тревогѣ. Жаль мнѣ было смотрѣть на этихъ добрыхъ людей.
Принявши вещи, я отправилъ ихъ уже великимъ постомъ съ извощиками, нанятыми коммиссіей, на пяти возахъ. Зимняя дорога начинала портиться и ожидали большой распутицы. Съ вещами отправилъ я бывшаго при мнѣ солдата, а самъ, имѣя подорожную, ѣхалъ впереди; не желая бросить обозъ, отстававшій отъ меня по причинѣ день-ото-дня портившейся дороги, я часто останавливался поджидать его. Проѣхавши Минскъ, я узналъ о передвиженіи войскъ. Предполагая, что и наша рота можетъ быть въ походѣ, я всячески старался собирать справки, но ничего не могъ узнать: изъ роты тоже не имѣлъ увѣдомленія. Приближаясь къ Луцку, встрѣчалъ уже разные полки и команды на походѣ. Это меня сильно безпокоило, тѣмъ болѣе, что дороги сдѣлались чрезвычайно дурны, лошади въ моемъ обозѣ начали замѣтно пріуставать и я уже не покидалъ его. Верстъ за сто отъ Луцка, не помню въ какомъ мѣстечкѣ, я остановился. Тамъ стоялъ каваллерійскій полкъ и картировалъ генералъ. Пошелъ я къ нему; это было на страстной недѣлѣ въ пятницу. Генералъ меня принялъ благосклонно и пригласилъ къ себѣ обѣдать, но сказалъ, что вся армія въ передвиженіи, что онъ рѣшительно не знаетъ, гдѣ теперь должна быть наша рота, и совѣтовалъ ѣхать въ Луцкъ. Этотъ совѣтъ въ послѣдствіи надѣлалъ мнѣ много хлопотъ; я проѣзжалъ только въ нѣсколькихъ верстахъ отъ новыхъ квартиръ нашей роты, и еслибы узналъ объ этомъ своевременно, то избѣжалъ бы множества непріятностей. Нашъ ротный командиръ былъ командированъ для осмотра артиллерійскихъ парковъ; за нѣсколько дней предъ проѣздомъ моимъ чрезъ Несвижъ, онъ былъ тамъ, но я не могъ этого узнать. Съ ротою находился поручикъ;
