дѣли. Онъ спросилъ: «Что такое, что такое случилось?» До самой поляны, гдѣ мы стояли, никто ничего не зналъ; тутъ подошелъ къ нему одинъ полковникъ и разсказалъ случившееся. Дохтуровъ вздохнулъ и самъ засмѣялся, тѣмъ болѣе, что тревога была совершенно пустая. Обыкновенно посылались кавалерійскіе офицеры съ командами въ разъѣзды впередъ и по сторонамъ. Одинъ изъ нихъ далъ знать, что впереди, вправо отъ нашей дороги, тоже изъ близлежащего лѣса, показались французы въ огромномъ количествѣ и, завидѣвъ наши разъѣзды, поворотили опять въ лѣсъ и тамъ засѣли. Разъяснилось впослѣдствіи, что подъ лѣсомъ крестьяне пасли большое стадо скота; завидѣвши разъѣзды, они испугались, погнали стадо назадъ и спрятались въ лѣсу.
Изъ приведенныхъ случаевъ можно легко понять, въ какой тревогѣ мы были всегда отъ самыхъ Ольшанъ до Дриссы. Шли мы почти день и ночь, несмотря ни на дождь, ни на грязь, безъ регулярнаго распредѣленія отдыховъ. Варили ѣсть, когда случится: и по утру, и днемъ, и вечеромъ; рѣдкую ночь проводили на мѣстѣ. Обозы наши находились впереди корпуса верстъ за десять отъ насъ и болѣе. Отъ ротъ и полковъ нѣсколько солдатъ, при унтеръ-офицерѣ, шли впереди съ свитскими офицерами занимать мѣста для роздыховъ. Продовольствія для людей и лошадей не получали и купить негдѣ было. Сѣна для лошадей въ то время рѣшительно не было, а косили для нихъ траву, рожь и яровое, бывшее въ то время на корню. Овса давали понемногу изъ имѣвшагося въ запасѣ, который везли на лафетахъ и ящикахъ; но овса стало не надолго и кормили больше однимъ кошеннымъ. Людей кормили изъ фуръ и полуфурковъ сухарями и крупой; только офицеры, и то рѣдко, могли доставать по селеніямъ и деревнямъ свѣжій ржаной хлѣбъ, бѣлаго же почти не видали; говядины было довольно. Жители, зная о приближеніи нашей арміи, а вслѣдъ за нею французовъ, прятали какъ хлѣбъ,
