къ намъ. Мимо насъ проходила къ Бородину толпа ратниковъ съ носилками подбирать раненыхъ. Когда пролетали ядра, ратники мотали головами направо и налѣво, клянялись, крестились, а нѣкоторые становились на колѣни. Это была большая потѣха для солдатъ и какихъ тутъ не было остротъ…—«Кланяйся ниже, борода!.. Сними шапку!.. Крестись большимъ крестомъ!.. Бей поклоны, дуракъ!»—и тому подобное. Подумаешь, одинъ и тотъ же русскій народъ мужикъ и солдатъ, а какая между ними разница. Одинъ не скрываетъ внутренняго инстинкта самохраненія, а другой удерживается и стыдится показать свою слабость. Правда, что тогда были и солдаты обстрѣленные; многимъ было за двадцать лѣтъ на службѣ. Нѣкоторые знали Суворова, были въ Аустерлицкомъ сраженіи, Прусской и Финляндской кампаніяхъ. Такимъ солдатамъ кланяться предъ ядромъ не приходилось: не въ первый разъ встрѣчались съ ними.
Вскорѣ загремѣла сильная канонада на люнетѣ. Нашей ротѣ велѣно было взять шесть орудій на передки и идти къ Бородину. Спустившись съ возвышенности, мы повернули влѣво и, надъ довольно крутымъ, хотя и небольшимъ овражкомъ, выстроились правымъ крыломъ къ Бородину, а лѣвымъ къ сторонѣ люнета, снялись съ передковъ и приготовились. Вскорѣ показались огромныя непріятельскія колонны; онѣ шли прямо и стройно со стороны Бородина на люнетъ. Солнце ярко свѣтило и блескъ отъ ружейныхъ стволовъ прямо отражался намъ въ глаза. Хотя батарея непріятельская, со стороны Бородина, порядочно осыпала насъ ядрами, но мы на это не смотрѣли; все наше вниманіе обращено было на колонны, по которымъ тотчасъ-же началась жесточайшая пальба. Стрѣляли мы, стрѣляли батареи лѣвѣе насъ, стрѣляли изъ люнета и изъ-за люнета. Ружейныхъ выстрѣловъ не было уже слышно, ихъ заглушала канонада. Непріятельскія колонны шли безъ выстрѣла. Кажется, одни только
