рядочно всклоченными волосами и… сѣдой бородой. Мнѣ нужно было сдѣлать усиліе надъ своимъ сознаніемъ, чтобы понять, что это мое собственное отраженіе…
Кромѣ Мессинга въ кабинетѣ былъ еще высокій господинъ среднихъ лѣтъ съ болѣзненнымъ лицомъ очень скромно и корректно одѣтый въ штатскій костюмъ.
Оба — Мессингъ и тотъ другой — сидѣли за столомъ, на которомъ лежали какія то бумаги и документы.
Лицо товарища Мессинга мнѣ было смутно знакомо и онъ, вѣроятно, замѣтивъ мой пристальный взглядъ, чуть улыбнувшись, сказалъ: — „Не узнаете? Моя фамилія — Дзержинскій“.
Тутъ я сразу вспомнилъ, что видѣлъ это лицо сотни разъ во всевозможныхъ журналахъ: видимо, Дзержинскій былъ увѣренъ въ своей популярности. Еще бы! Всероссійскій оберъ палачъ, ежедневно подписывающій сотни смертныхъ приговоровъ, творецъ вдохновитель и начальникъ Чеки!
Дзержинскій, на мой взглядъ, совершенно не произвелъ зловѣщаго впечатлѣнія.
Маленькая бородка, которую онъ все время чуть пощипывалъ пальцами, еще больше подчеркивала болѣзненную худобу его лица и онъ близоруко щурился отъ свѣта лампы. Держался онъ чуть сгорбившись и длинными бѣлыми пальцами свободной руки барабанилъ по столу. Я невольно подумалъ, глядя на эту блѣдную, болѣзненную руку, что вотъ эти самые пальцы сколько разъ сжимали рокоятку нагана, посылая въ упоръ пули въ несчастныхъ жертвъ.
Глухимъ голосомъ, съ мягкими удареніями на буквѣ Л, Дзержинскій мнѣ сказалъ: „Ложь вамъ не поможетъ. Она никому еще никогда не помогала. Я случайно здѣсь и товарищъ Мессингъ мнѣ про васъ говорилъ. Хочу на васъ посмотрѣть. Сознавайтесь и мы васъ ликвидируемъ тихо. Понимаете? Тихо“.
Вѣроятно, я понялъ это „ликвидировать тихо“ не такъ, какъ хотѣлъ сказать Дзержинскій.
Полагая, что мнѣ угрожаетъ разстрѣлъ безъ суда. Я сказалъ: „Тихо меня нельзя ликвидировать. О моемъ арестѣ извѣстно финляндскому консульству“.
Тогда Дзержинскій, обращаясь къ Мессингу
