мало и симулянтовъ, доходившихъ въ своемъ притворствѣ до виртуозности. Обычно они отращивали себѣ длинные волосы, такъ какъ при паденіи получался очень чувствительный ударъ головой о каменныя плиты пола.
Исторія злоключеній моихъ новыхъ сожителей для знакомаго съ совѣтскимъ бытомъ очень стереотипна.
Полковникъ Матвѣевъ находился еще подъ слѣдствіемъ, т. е. за Чекой. Онъ обвинялся въ томъ, что служилъ въ полиціи при царскомъ режимѣ. Дѣло его было направлено въ Москву. Было ему 67 лѣтъ, и онъ страдалъ удушьемъ и язвой желудка. Ожидалъ онъ смертнаго приговора, но относился къ этому совершенно безучастно, такъ какъ физически очень страдалъ и усталъ жить.
Приватъ-доцентъ Долгинъ былъ высокій, красивый мужчина и попалъ въ больницу изъ второго исправительнаго дома, въ которомъ онъ долженъ былъ отбыть 3 года заключенія по приговору суда. Онъ уже почти оправился послѣ перенесеннаго плеврита и его должны были скоро отправить въ тюрьму.
Это былъ типичный представитель того направленія мыслей нѣкоторой части русскаго образованнаго общества, которое носитъ названіе „смѣна вѣхъ“, т. е. непоколебимая вѣра въ эволюцію большевизма и признаніе за нимъ исторической необходимости, обусловливающей дальнѣйшій здоровый прогрессъ Россіи.
Долгинъ попалъ подъ судъ по доносу на него одного изъ студентовъ. Дѣло было такъ: по совѣтскому законодательству могутъ получать высшее образовазованіе только лица пролетарскаго происхожденія. Только этимъ путемъ, по мнѣнію совѣтской власти, можно въ концѣ концовъ получить новую интеллигенцію, проникнутую пролетарской идеологіей и не оторванную отъ рабоче крестьской массы. Поэтому, всѣ молодые люди, имѣющіе несчастье происходить изъ семей чиновниковъ, купцовъ, дворянъ, инженеровъ, врачей, священниковъ, офицеровъ и т. п., не принимаются въ высшія учебныя заведенія. Если случайно удается такому представителю „соціально опаснаго элемента“ проникнуть въ высшее учебное
