Квартира эта была на одной изъ бывшихъ элегантныхъ улицъ и состояла изъ восьми громадныхъ комнатъ, обставленныхъ съ музейной роскошью. Античная мебель, масса картинъ, всюду восточные, старинные ковры. Разумѣется, что какъ квартира, такъ и вся обстановка, были результатомъ плодотворной и хитроумной дѣятельности самого Левинсона, сумѣвшаго найдти, по мѣткому выраженію артистки X., „истинный нервъ“ пролетарской революціи.
„О, Абрамъ Соломоновичъ, — это геніальный человѣкъ,“ говорила мнѣ съ гордостью, г-жа А.
„Подумайте только, Абрамъ Соломоновичъ совершенно аполитиченъ, а какъ его всѣ цѣнятъ. Онъ даже четыре раза уже былъ арестованъ, но его всегда выручаютъ его вліятельные друзья.“
Г-жа X. не упомянула мнѣ, что она сама была тоже вліятельнымъ лицомъ, но я узналъ объ этомъ, къ сожалѣнію много спустя послѣ описываемой встрѣчи. Она была секретнымъ агентомъ Чеки, и благодаря ея близкимъ отношеніямъ съ Левинсономъ, Чека закрывала глаза на многія комбинаціи „геніальнаго коммерсанта.“
Съ Левинсономъ я пришелъ къ опредѣленному соглашенію, давъ ему возможность получить требуемое количество товара, черезъ посредство агенства нашей фирмы въ одномъ изъ ближайшихъ къ Россіи государствъ. Я, лично, оставался совершенно въ сторонѣ отъ всей этой „комбинаціи“, предоставивъ Левинсону дѣйствовать за свой страхъ и рискъ.
Такъ какъ за товаръ уплачивалось по прибытіи его на совѣтскую территорію, то оставался сомнительнымъ вопросъ о денежной гарантіи. Несмотря на всю „геніальность“ Левинсона, я не хотѣлъ и не могъ брать на себя отвѣтственность передъ агентствомъ нашей фирмы за судьбу товара и за своевременность платежа, такъ какъ товаръ долженъ былъ прибыть даже не въ мой адресъ. Но въ концѣ концовъ и этотъ щекотливый вопросъ былъ улаженъ и я переслалъ нашему агентству, вѣрнымъ и безшумнымъ путемъ всѣ необходимыя гарантіи.
Черезъ двѣ недѣли я получилъ отъ Левинсона два письма, открывавшія мнѣ двери къ „центру“… Съ Левинсономъ было условлено, что въ нужный моментъ
