изменившим свой прежний взгляд на настоящий вопрос[1], — что из исторических обобщений можно было бы сделать критерий права лишь в том случае, если бы было доказано соответствие требованиям долженствующего права и тех факторов, которые ведут к этим обобщениям. Доказать это не представляется никакой возможности, и нам остается только отказаться от мысли найти критерий для долженствующего права. Правильно ли это заключение? Мы полагаем — нет, так как в его основании лежит двоякое недоразумение: во-1), смешение идеи развития в смысле простой последовательности явлений с идеей развития в смысле перехода от низших форм к высшим; и во-2), все продолжающаяся путаница в представлениях о теоретическом и практическом знании.
1) Развитие в смысле смены предыдущего последующим или простого изменения явлений во времени может и не быть развитием в смысле перехода от низших форм к высшим. Оно может быть, напротив, упадком и разложением, о возведении которых в критерий права не может быть, конечно, речи. Таково было, напр., положение Германии перед Наполеоновскими войнами, положение нашего отечества перед эпохой реформ и т. д. С продуктами такого развития приходится только бороться и всеми силами оборачивать их на путь прогресса. Но там, где развитие означает не только естественное течение событий, но и создание новых сил, и переход от худшего к лучшему, и, притом, не в случайных, а закономерных формах, мы не видим основания не принимать результатов такого развития за объективный критерий права. Тем более, что всякий иной критерий был бы отмечен печатью субъективности.
2) Не надо упускать из виду, что вопрос о критерии права может ставиться только для практического, но не для теоретического правоведения. Последнее, как мы уже указывали на это, чуждо практических целей: оно, как и всякое теоретическое знание, составляет — по крайней мере, временно — цель для самого себя и ищет только истины. Напротив, первое служит непосредственно практическим целям социальной жизни, имеет в виду только эти цели и разыскивает средства для их осуществления, руководствуясь данными теоретического правоведения. Практические задачи вызывают необходимость критерия для того, чтобы средства были примерены, приспособлены к целям; и если теоретическое правоведение может ссылаться на ненадобность или незнание этого критерия, то практик-юрист, как и врач, призванный к постели больного, находятся в ином положении: они должны помочь своим клиентам, как бы несовершенна ни была их наука.
- ↑ См. Holtzendorff’s Encyclopädie der Rechtswissenschaften, 5-te Aufl., 1890, стр. 90—91.
