вещи, или же признается, что оба члена соотносятся между собою качественно посредствомъ понятія, что ни одинъ изъ нихъ не можетъ получить относительно другого безразличнаго самостоятельнаго существованія, сообщаемаго ему черезъ нѣкоторый его избытокъ; форма интенсивности, такъ называемая динамическая сторона ничего не измѣняетъ, такъ какъ она сама имѣетъ свою опредѣленность въ опредѣленномъ количествѣ и тѣмъ самымъ можетъ обнаружить лишь настолько силы, т.-е. настолько существовать, насколько она должна противополагаться противоположной силѣ. Отчасти же это превращеніе преобладанія силы въ его противоположность содержитъ въ себѣ смѣну качественнаго опредѣленія положительнаго и отрицательнаго, такъ какъ возрастаніе одного есть въ той же мѣрѣ убываніе другого. Нераздѣльная качественная связь этой качественной противоположности превращена въ теоріи въ нѣчто послѣдовательное; но именно потому этой теоріи не хватаетъ объясненія какъ сказанной смѣны, такъ главнымъ образомъ и этого раздѣленія по времени. Видимость единства, еще присущая признанію связи между увеличеніемъ одной силы и такимъ же уменьшеніемъ другой, здѣсь совсѣмъ исчезаетъ; получается вполнѣ внѣшній результатъ, противорѣчащій тому послѣдовательному выводу изъ этой связи, что при преобладаніи первой силы, вторая должна исчезнуть.
То же самое отношеніе примѣнено къ силамъ притяженія и отталкиванія для того, чтобы понять различную плотность тѣлъ; равнымъ образомъ, обратное отношеніе между чувствительностью и раздражительностью должно было служить для того, чтобы изъ неравенства этихъ факторовъ жизпи понять, какъ различныя опредѣленія цѣлаго, здоровья, такъ и различеніе родовъ живущаго. Но путаница и галиматья, къ которымъ привело это объясненіе, долженствовавшее служить натурфилософскою основою физіологіи, нозологіи и затѣмъ зоологіи при некритическомъ употребленіи этихъ опредѣленій понятій, имѣло своимъ послѣдствіемъ то, что снова былъ оставленъ такой формализмъ, который особенно въ наукѣ физической астрономіи продолжаетъ господствовать въ полномъ своемъ объемѣ.
Поскольку абсолютное безразличіе является, повидимому, основнымъ опредѣленіемъ субстанціи Спинозы, то по этому поводу можно замѣтить, что это правда дѣйствительно такъ въ томъ отношеніи, что и въ томъ и въ другомъ положены исчезнувшими всѣ опредѣленія бытія, равно какъ всякое дальнѣйшее конкретное различеніе мышленія и протяженія и т. д. Вообще если, нужно остаться при отвлеченности, то все равно, какъ смотрѣть на существованіе того, что попало въ эту пучину. Но субстанція, какъ безразличіе, отчасти связана съ потребностью опредѣленности и съ принятіемъ послѣдней въ разсчетъ; она не должна оставаться субстанціею Спинозы, единственнное опредѣленіе которой есть то отрицательное, что въ ней положено все. У Спинозы различеніе, аттрибуты, мышленіе и притяженіе, затѣмъ также модусы, аффекты и всѣ прочія опредѣленія присоединены къ ней совершенно эмпирически; эти различенія присущи разсудку, который самъ есть одинъ изъ модусовъ; атрибутамъ по отношенію къ субстанціи и другъ къ другу не свойственно никакой дальнѣйшей опредѣленности, кромѣ того, что они вполнѣ выражаютъ
вещи, или же признается, что оба члена соотносятся между собою качественно посредством понятия, что ни один из них не может получить относительно другого безразличного самостоятельного существования, сообщаемого ему через некоторый его избыток; форма интенсивности, так называемая динамическая сторона ничего не изменяет, так как она сама имеет свою определенность в определенном количестве и тем самым может обнаружить лишь настолько силы, т. е. настолько существовать, насколько она должна противополагаться противоположной силе. Отчасти же это превращение преобладания силы в его противоположность содержит в себе смену качественного определения положительного и отрицательного, так как возрастание одного есть в той же мере убывание другого. Нераздельная качественная связь этой качественной противоположности превращена в теории в нечто последовательное; но именно потому этой теории не хватает объяснения как сказанной смены, так главным образом и этого разделения по времени. Видимость единства, еще присущая признанию связи между увеличением одной силы и таким же уменьшением другой, здесь совсем исчезает; получается вполне внешний результат, противоречащий тому последовательному выводу из этой связи, что при преобладании первой силы, вторая должна исчезнуть.
То же самое отношение применено к силам притяжения и отталкивания для того, чтобы понять различную плотность тел; равным образом, обратное отношение между чувствительностью и раздражительностью должно было служить для того, чтобы из неравенства этих факторов жизпи понять, как различные определения целого, здоровья, так и различение родов живущего. Но путаница и галиматья, к которым привело это объяснение, долженствовавшее служить натурфилософскою основою физиологии, нозологии и затем зоологии при некритическом употреблении этих определений понятий, имело своим последствием то, что снова был оставлен такой формализм, который особенно в науке физической астрономии продолжает господствовать в полном своем объеме.
Поскольку абсолютное безразличие является, по-видимому, основным определением субстанции Спинозы, то по этому поводу можно заметить, что это правда действительно так в том отношении, что и в том и в другом положены исчезнувшими все определения бытия, равно как всякое дальнейшее конкретное различение мышления и протяжения и т. д. Вообще если, нужно остаться при отвлеченности, то всё равно, как смотреть на существование того, что попало в эту пучину. Но субстанция, как безразличие, отчасти связана с потребностью определенности и с принятием последней в расчёт; она не должна оставаться субстанциею Спинозы, единственнное определение которой есть то отрицательное, что в ней положено всё. У Спинозы различение, аттрибуты, мышление и притяжение, затем также модусы, аффекты и все прочие определения присоединены к ней совершенно эмпирически; эти различения присущи рассудку, который сам есть один из модусов; атрибутам по отношению к субстанции и друг к другу не свойственно никакой дальнейшей определенности, кроме того, что они вполне выражают
