именно то, что оно, во-первыхъ, дѣлаетъ само, есть противорѣчіе, состоящее въ томъ, что оно держится за воспріятіе и стремится имѣть передъ собою существующія вещи, а съ другой стороны, приписываетъ невоспринимаемому, опредѣленному черезъ рефлексію, чувственное существованіе; малыя части и поры должны быть вмѣстѣ и чувственннымъ существованіемъ, и о ихъ положеніи говорится, какъ о томъ же родѣ реальности, которая присуща цвѣту, теплотѣ и т. д. Если бы далѣе представленіе разсмотрѣло ближе этотъ предметный туманъ, поры и малыя частицы, то оно признало бы въ немъ не только нѣкоторую матерію, а также ея отрицаніе, такъ что здѣсь оказалась бы матерія, а рядомъ ея отрицаніе, пора, рядомъ же съ послѣдней опять матерія и т. д., но нашло бы въ этой вещи 1, самостоятельную матерію, 2, ея отрицаніе или пористость и другую самостоятельную матерію въ одной и той же точкѣ, такъ что эта пористость и самостоятельная устойчивость матерій одной въ другихъ, какъ въ одномъ, есть взаимное отрицаніе и проникновеніе проникновенія. Новѣйшія физическія изложенія распространенія водяныхъ паровъ въ атмосферномъ воздухѣ и взаимнаго распространенія газовъ, опредѣленнѣе выдвигаютъ одну сторону получающагося здѣсь понятія о природѣ вещей. А именно, они показываютъ, что, напримѣръ, извѣстный объемъ принимаетъ одинаковое количество водяного пара, все равно, свободенъ ли первый отъ атмосфернаго воздуха или наполненъ имъ; также, что различные газы распространяются одинъ въ другомъ такъ, какъ бы каждый по отношенію къ другому былъ пустотою; по крайней мѣрѣ, если они не вступаютъ между собою въ химическое соединеніе, то каждый остается непрерывнымъ съ собою въ своемъ распространеніи черезъ другой; и что въ своихъ взаимныхъ проникновеніяхъ они относятся одинъ къ другому безразлично. Но дальнѣйшій моментъ въ понятіи вещи состоитъ въ томъ, что въ этой вещи одна матерія находится тамъ же, гдѣ и другая, и что проникающее въ той же самой точкѣ есть и проникаемое, или, что самостоятельное есть непосредственно самостоятельность и нѣкотораго другого. Это противорѣчиво, но вещь есть не что иное, какъ это самое противорѣчіе; поэтому она есть явленіе.
То же самое, что имѣетъ мѣсто относительно этихъ матерій, имѣетъ мѣсто и въ области духа относительно душевныхъ силъ или душевныхъ способностей. Духъ есть въ гораздо болѣе глубокомъ смыслѣ это, отрицательное единство, въ которомъ его опредѣленія проникаютъ одно другое. Но представляемый, какъ душа, онъ часто принимается за вещь. Какъ человѣка вообще считаютъ состоящимъ изъ души и тѣла, изъ коихъ каждая считается самостоятельною для себя, также и душу считаютъ состоящею изъ такъ называемыхъ душевныхъ силъ, каждая изъ которыхъ имѣетъ самостоятельность для себя или есть непосредственно для себя по своей опредѣленности дѣйствующая дѣятельность. Дѣло представляется такъ, что здѣсь дѣйствуетъ для себя разсудокъ, тамъ сила воображенія, что можно упражнять разсудокъ, память и т. д. каждые для себя, и въ потребныхъ случаяхъ оставлять другія силы въ такомъ же бездѣйствіи, какъ лѣвую руку, пока до нихъ дойдетъ, а
именно то, что оно, во-первых, делает само, есть противоречие, состоящее в том, что оно держится за восприятие и стремится иметь перед собою существующие вещи, а с другой стороны, приписывает невоспринимаемому, определенному через рефлексию, чувственное существование; малые части и поры должны быть вместе и чувственнным существованием, и о их положении говорится, как о том же роде реальности, которая присуща цвету, теплоте и т. д. Если бы далее представление рассмотрело ближе этот предметный туман, поры и малые частицы, то оно признало бы в нём не только некоторую материю, а также её отрицание, так что здесь оказалась бы материя, а рядом её отрицание, пора, рядом же с последней опять материя и т. д., но нашло бы в этой вещи 1, самостоятельную материю, 2, её отрицание или пористость и другую самостоятельную материю в одной и той же точке, так что эта пористость и самостоятельная устойчивость материй одной в других, как в одном, есть взаимное отрицание и проникновение проникновения. Новейшие физические изложения распространения водяных паров в атмосферном воздухе и взаимного распространения газов, определеннее выдвигают одну сторону получающегося здесь понятия о природе вещей. А именно, они показывают, что, например, известный объем принимает одинаковое количество водяного пара, всё равно, свободен ли первый от атмосферного воздуха или наполнен им; также, что различные газы распространяются один в другом так, как бы каждый по отношению к другому был пустотою; по крайней мере, если они не вступают между собою в химическое соединение, то каждый остается непрерывным с собою в своем распространении через другой; и что в своих взаимных проникновениях они относятся один к другому безразлично. Но дальнейший момент в понятии вещи состоит в том, что в этой вещи одна материя находится там же, где и другая, и что проникающее в той же самой точке есть и проникаемое, или, что самостоятельное есть непосредственно самостоятельность и некоторого другого. Это противоречиво, но вещь есть не что иное, как это самое противоречие; поэтому она есть явление.
То же самое, что имеет место относительно этих материй, имеет место и в области духа относительно душевных сил или душевных способностей. Дух есть в гораздо более глубоком смысле это, отрицательное единство, в котором его определения проникают одно другое. Но представляемый, как душа, он часто принимается за вещь. Как человека вообще считают состоящим из души и тела, из коих каждая считается самостоятельною для себя, также и душу считают состоящею из так называемых душевных сил, каждая из которых имеет самостоятельность для себя или есть непосредственно для себя по своей определенности действующая деятельность. Дело представляется так, что здесь действует для себя рассудок, там сила воображения, что можно упражнять рассудок, память и т. д. каждые для себя, и в потребных случаях оставлять другие силы в таком же бездействии, как левую руку, пока до них дойдет, а
