общность, которая есть непосредственно опредѣленность, или въ опредѣленность, которай есть непосредственно общность. Предметъ въ воззрѣніи или также въ представленіи есть еще нѣчто внѣшнее, чуждое. Черезъ пониманіе бытіе въ себѣ и для себя, которое онъ имѣетъ въ воззрѣніи и представленіи, превращается въ положеніе; я проникаетъ его мысленно. .Но онъ есть въ себѣ и для себя, лишь каковъ онъ въ мышленіи; каковъ онъ въ воззрѣніи или представленіи, онъ есть явленіе; мышленіе снимаетъ его непосредственность, съ какою онъ ближайшимъ образомъ привходитъ къ намъ, и дѣлаетъ его, такимъ образомъ, положеннымъ; а это его положеніе есть его бытіе въ себѣ и для себя или его объективность. Такимъ образомъ, предметъ имѣетъ объективность въ понятіи, и послѣднее есть единство самосознанія, въ которое онъ принятъ, поэтому его объективность или понятіе есть само не что иное, какъ природа самосознанія, не имѣетъ никакихъ иныхъ моментовъ или опредѣленій, кромѣ самого я.
Тѣмъ самымъ черезъ одно изъ главныхъ предложеній кантовой философіи оправдывается тотъ взглядъ, по которому для познанія того, что такое понятіе, надлежитъ припомнить природу я. Но, наоборотъ, для этого необходимо мыслить понятіе я такъ, какъ оно было только что изложено. Если остановиться на простомъ представленіи я, какъ оно предносится нашему обычному сознанію, то я есть лишь простая вещь, именуемая также душою, которой присуще понятіе, какъ нѣкоторое обладаніе или свойство. Это представленіе, которое не допускаетъ пониманія ни я, ни понятія, не можетъ служить къ тому, чтобы облегчить пониманіе понятія или приблизиться къ нему.
Вышеприведенное изложеніе Канта содержитъ въ себѣ еще двѣ стороны, касающіяся понятія и дѣлающія необходимыми нѣкоторыя дальнѣйшія замѣчанія. Во-первыхъ, ступени разсудка предпосланы ступени чувства и воззрѣнія; и одно изъ существенныхъ предложеній кантовой трансцендентальной философіи состоитъ въ томъ, что понятія безъ воззрѣнія иусты и имѣютъ значеніе, лишь какъ отношенія даннаго черезъ воззрѣніе многообразія. Во-вторыхъ, на понятіе указано, какъ на объективное въ познаніи и тѣмъ самымъ какъ на истину. Но съ другой стороны, понятіе признается за нѣчто только субъективное, изъ котораго нельзя выколупать (ЬегаизкІаиЬеп) реальности, подъ коею, такъ какъ она противопоставляется субъективности, слѣдуетъ разумѣть объективность; и вообще понятіе и логическое объявляются чѣмъ-то лишь формальнымъ, которое, такъ какъ оно отвлекаетъ отъ содержанія, не содержитъ въ себѣ истины.
Но что касается, во-первыхъ, сказаннаго отношенія разсудка или понятія къ предпосланнымъ ему ступенямъ, то является вопросъ, какая наука занимается опредѣленіемъ формы этихъ ступеней. Въ нашей наукѣ, какъ чистой логикѣ, эти ступени суть бытіе и сущность. Въ психологіи разсудку предпосылаются чувство и воззрѣніе и затѣмъ представленіе вообще. Феноменологія духа, какъ ученіе о сознаніи, восходитъ къ разсудку по ступенямъ чувственнаго сознанія и затѣмъ воспріятія. Кантъ предпосылаетъ ему лишь чувства и воззрѣніе. Какъ прежде всего не полна эта
общность, которая есть непосредственно определенность, или в определенность, которай есть непосредственно общность. Предмет в воззрении или также в представлении есть еще нечто внешнее, чуждое. Через понимание бытие в себе и для себя, которое он имеет в воззрении и представлении, превращается в положение; я проникает его мысленно. .Но он есть в себе и для себя, лишь каков он в мышлении; каков он в воззрении или представлении, он есть явление; мышление снимает его непосредственность, с какою он ближайшим образом привходит к нам, и делает его, таким образом, положенным; а это его положение есть его бытие в себе и для себя или его объективность. Таким образом, предмет имеет объективность в понятии, и последнее есть единство самосознания, в которое он принят, поэтому его объективность или понятие есть само не что иное, как природа самосознания, не имеет никаких иных моментов или определений, кроме самого я.
Тем самым через одно из главных предложений кантовой философии оправдывается тот взгляд, по которому для познания того, что такое понятие, надлежит припомнить природу я. Но, наоборот, для этого необходимо мыслить понятие я так, как оно было только что изложено. Если остановиться на простом представлении я, как оно предносится нашему обычному сознанию, то я есть лишь простая вещь, именуемая также душою, которой присуще понятие, как некоторое обладание или свойство. Это представление, которое не допускает понимания ни я, ни понятия, не может служить к тому, чтобы облегчить понимание понятия или приблизиться к нему.
Вышеприведенное изложение Канта содержит в себе еще две стороны, касающиеся понятия и делающие необходимыми некоторые дальнейшие замечания. Во-первых, ступени рассудка предпосланы ступени чувства и воззрения; и одно из существенных предложений кантовой трансцендентальной философии состоит в том, что понятия без воззрения иусты и имеют значение, лишь как отношения данного через воззрение многообразия. Во-вторых, на понятие указано, как на объективное в познании и тем самым как на истину. Но с другой стороны, понятие признается за нечто только субъективное, из которого нельзя выколупать (ЬегаизкИаиЬеп) реальности, под коею, так как она противопоставляется субъективности, следует разуметь объективность; и вообще понятие и логическое объявляются чем-то лишь формальным, которое, так как оно отвлекает от содержания, не содержит в себе истины.
Но что касается, во-первых, сказанного отношения рассудка или понятия к предпосланным ему ступеням, то является вопрос, какая наука занимается определением формы этих ступеней. В нашей науке, как чистой логике, эти ступени суть бытие и сущность. В психологии рассудку предпосылаются чувство и воззрение и затем представление вообще. Феноменология духа, как учение о сознании, восходит к рассудку по ступеням чувственного сознания и затем восприятия. Кант предпосылает ему лишь чувства и воззрение. Как прежде всего не полна эта
