То вѣрный дворецкій его: заключёнъ
Въ подвалѣ былъ онъ;
Всѣ прочіе слуги бѣжали.
«О Ганцъ! говори, кто мнѣ былъ лиходѣй?
Кто смѣлъ разогнать моихъ вѣрныхъ людей
И кто тебя заперъ въ подвалѣ?»
— Ахъ, рыцарь! не честное дѣло у насъ
Случилось безъ васъ:
То юнкера Штейна-гуляки
Продѣлка. Измѣной, подъ мракомъ ночнымъ,
Проникъ онъ сюда. Наша барышня съ нимъ
Ушла — и двѣ ваши собаки. —
И маршалъ былъ вѣстью сражонъ роковой,
Какъ-будто грозой —
И, яростно мечъ обнажая,
Какъ буря, въ погоню за дерзкимъ врагомъ
Летитъ онъ, звучитъ его голосъ какъ громъ,
Проклятьями лѣсъ оглашая.
А вскорѣ и слѣдъ на росѣ показалъ,
Куда ускакалъ
Съ добычею хищникъ блудливый.
«О, конь мой, скорѣе, скорѣе бѣги,
Врагу за обиду отмстить помоги!
Мчись вихремъ, бѣгунъ мой ретивый!
«Вперёдъ же! какъ-будто со свѣта долой
Летимъ мы съ тобой!
На этотъ лишь разъ постарайся,
А тамъ пріодѣну тебя я ковромъ
И буду кормить золотистымъ овсомъ:
Живи безъ трудовъ, наслаждайся!»
И конь полетѣлъ, какъ стрѣла изъ лука:
Слѣдъ ногъ сѣдока
Чертой на травѣ остаётся.
И свистъ, и бича поощрительный хлопъ,
И шпоры его ускоряютъ галопъ —
И конь всё быстрѣе несется.
Но вотъ на краю горизонта, вдали,
Вдругъ всталъ изъ земли
Какъ-будто бы шлемъ — и сверкаетъ.
И только онъ свистнулъ коню своему,
Какъ пара бульдоговъ примчалась къ нему
И радостно воетъ и лаетъ.
«А, гнусный разбойникъ! постой же, постой!
Смотри: за тобой
Противникъ слѣдитъ оскорблённый.
О, пусть тебя черти въ свой адъ увлекутъ
И тамъ тебя, пса, безпощадно пекутъ,
Подъ сѣрой, въ печи раскалённой!»
Но юнкеръ фонъ-Штейнъ былъ не робокъ душой
И силенъ рукой.
Онъ рѣчью такой оскорбился
И, къ маршалу вдругъ обернувшись лицомъ,
Готовый отвѣтить на слово мечёмъ,
Онъ быстро къ нему устремился.
И оба, пылая враждою своей,
Съ усталыхъ коней
Поспѣшно долой соскочили.
Какъ буря сразились въ пылу боевомъ,
И подняли облако пыли кругомъ,
И стукомъ весь долъ огласили.
Дерутся какъ тигры и этотъ, и тотъ,
И кровь ихъ, и потъ
Съ избитыхъ доспѣховъ струится;
Наносятъ удары могучей рукой;
Свистятъ ихъ мечи; но ни тотъ, ни другой
Не можетъ побѣды добиться.
Вдругъ оба, наскуча напрасной борьбой,
Оставили бой,
Почувствовавъ силъ истощенье,
И маршалу юнкеръ сказалъ: «Отдохнёмъ,
Пока мы сражаться опять не начнёмъ,
А я вамъ скажу своё мнѣнье.»
И маршалъ свой пылъ боевой усмирилъ;
Онъ мечъ опустилъ
И смотритъ на юнкера смѣло.
«Чѣмъ кости другъ другу напрасно ломать,
Не лучше ли, маршалъ, намъ средство сыскать
Чтобъ мирно уладилось дѣло?
«Мы бьёмся какъ львы, но спасиба за-то
Не скажетъ никто
Тому, кто сильнѣй и храбрѣе.
Пусть тотъ изъ насъ даму себѣ и возьмётъ,
Кого добровольно она изберётъ:
Вѣдь это, ей-богу, умнѣе!»
Понравился маршалу этотъ совѣтъ.
«Сомнѣнья тутъ нѣтъ,
Что я получу предпочтенье»,
Такъ думаетъ онъ: «вѣдь не я-ль угождалъ,
Не я ли ей ласки свои расточалъ?
Ко мнѣ ея сердца влеченье!
«Она всѣ утѣхи любви молодой
Вкушала со мной;
А въ нёмъ вѣдь — ни кожи, ни рожи!»
Не вѣрьте вы въ женскую вѣрность и честь,
Друзья, хоть у насъ и пословица есть:
Другъ старый двухъ новыхъ дороже.
Страница:Гербель Н.В. Немецкие поэты в биографиях и образцах (1877).pdf/152
Эта страница не была вычитана
120
БЮРГЕРЪ.
