Страница:Гербель Н.В. Немецкие поэты в биографиях и образцах (1877).pdf/45

13

НИБЕЛУНГИ.

Иль, жаждой чтобъ въ лѣсу напрасно не томиться,
Должны бъ мы были и близь рѣки расположиться.»
«Что жь», Гагенъ отвѣчалъ: «здѣсь есть не далеко
Холодный, чистый ключъ. Его найти легко —
И жажду утолить мм можемъ очень скоро.
Поэтому друзья совѣтую безъ свора
Къ источнику идти и позабыть свой гнѣвъ.»
Охотники пошли охотно, присмирѣвъ.
Злой жаждою томимъ, Зигфридъ всталъ тоже, чтобы
Направить путь къ ручью, лукавство тайной злобы
Въ совѣтѣ Гагена не видя. Въ тотъ же часъ
Прислугѣ отданъ былъ торжественный приказъ
Отправить всѣхъ звѣрей Зигфридомъ перебитыхъ
Къ нему — и рыцари, не выдавая скрытыхъ,
Враждебныхъ чувствъ своихъ, ему хвалу и честь
Воздали. Съ завистью, въ душѣ лелѣя месть,
И Гагенъ одѣлилъ Зигфрида похвалами.
Такъ иногда слова расходятся съ дѣлами!
Когда охотники отыскивать родникъ
Отправились толпой, подъ липами въ тотъ мигъ
Воскликнулъ Гагенъ: «мнѣ не рѣдко толковали,
Что бѣгаетъ Зигфридъ такъ быстро, что едва-ли
Его изъ рыцарей догонитъ кто-нибудь.
И, право, очень мнѣ хотѣлось бы взглянуть —
Дѣйствительно ли такъ онъ прытокъ.» — «Убѣдиться
Не трудно. Объ закладъ со мной хотите биться?
Мы оба побѣжимъ къ ручью, сказалъ Зигфридъ,
И тотъ возьмётъ закладъ, кто первый прибѣжитъ.»
Согласье Гагенъ далъ. Зигфридъ прибавилъ: «Даже
Вы можете бѣжать немного прежде. я же
Присяду на траву: спѣшить я не люблю.»
Такая рѣчь была пріятна королю.
«Я — продолжалъ Зигфридъ — прибавлю въ заключенье,
Что даже побѣгу во всёмъ вооруженьи,
Возьму съ собой копьё, свой щитъ и тяжкій мечъ,
Возьму и свой нарядъ.» И вмигъ одежду съ плечь
Сорвали рыцари и въ двухъ рубашкахъ бѣлыхъ,
Чтобъ не стѣснять ни чѣмъ своихъ движеній смѣлыхъ,
Остались на лугу. Ристанье началось.
Какъ горный быстрый барсъ и быстроногій лось,
Они вдвоёмъ бѣжать пустились по полянѣ;
Но угадать могли всѣ рыцари заранѣ,
Что до ручья Зигфридъ скорѣе добѣжитъ.
Во всёмъ превосходилъ товарищей Зигфридъ!
Поставивъ тяжкій мечъ подъ липою зелёной
И бросивъ вѣрный щитъ, онъ на ручей студёный
Смотрѣлъ, и хоть была въ нёмъ жажда велика,
Но жажды утолять онъ не хотѣлъ, пока
Не напился король, жестоко отплатившій
Ему зломъ за добро. Ключъ изъ ущелья бившій
Былъ холоденъ, какъ лёдъ, прозраченъ и игривъ —
И Гунтеръ надъ ручьёмъ, колѣна преклонивъ,
Пить жадно сталъ; потомъ, когда воды напился,
Онъ поднялся съ земли и къ липамъ удалился.
Зигфридъ уже готовъ былъ также поступить —
Но чѣмъ ему тогда рѣшились отплатить
За вѣжливость? И мечъ и лукъ его съ колчаномъ
Тихонько Гагенъ взялъ и спряталъ за курганомъ;
Потомъ подкрался вновь, копьё его схватилъ,
Присматриваясь, гдѣ крестъ вышитъ бѣлый былъ
На платьѣ голубомъ y храбраго Зигфрида —
И часа мести ждалъ, не подавая вида…
Едва Зигфридъ лицо къ источнику склонилъ,
Какъ Гагенъ въ мигъ сквозь крестъ насквозь его пронзилъ.
Изъ раны кровь ключёмъ стремительно забила
И съ головы до ногъ убійцу обагрила.
Изъ рыцарей никто доселѣ не свершалъ
Подобныхъ гнусныхъ дѣлъ. Убійца убѣжалъ,
Хотя всегда былъ храбръ и ни предъ кѣмъ до нынѣ
Не бѣгалъ и не зналъ конца своей гордынѣ.
Когда былъ нанесёнъ предательскій ударъ,
Разгнѣванный Зигфридъ съ земли, какъ ягуаръ,
Вскочилъ. Конецъ копья, направленнаго вѣрно,
Торчалъ въ его спинѣ. Озлобленный безмѣрно,
Онъ бросился къ мечу и луку, чтобъ врага
На мѣстѣ положить — была бы дорога
Ему Зигфрида смерть; но лука не нашолъ онъ,
Ни грознаго меча. Негодованья полонъ,
Онъ только щитъ схватилъ и бросился бѣжать
За Гагеномъ. Ему предателя догнать
Не стоило труда, и хоть онъ самъ жестоко,
Смертельно равенъ былъ, въ одно мгновенье ока
Онъ Гагену нанёсъ такой ударъ, что щитъ —
Тяжолый щитъ его — на части былъ разбитъ
И мигомъ изъ щита отъ силы сотрясенья,