собственному его выраженію, «стоялъ въ раздумьи на жизненномъ пути, ожидая рѣшенія ещё нѣкоторымъ ожиданіямъ». Въ это время онъ собиралъ матеріалы для повѣстей, которыя составили «Вечера на Хуторѣ близъ Диканьки». Но прежде нежели онъ обратился къ родной, ещё нетронутой почти никѣмъ почвѣ поэзіи, его фантазія сдѣлала нѣсколько попытокъ въ подражаніе читанному имъ въ книгахъ. Не многіе могли бы по нимъ угадать, что можетъ выдти со временемъ изъ начинающаго писателя. Способности будущаго знаменитаго поэта не получили ещё тѣхъ граней, которыми онѣ сверкаютъ въ глаза каждому, и нужно было ему встрѣтиться развѣ съ глубокимъ знатокомъ талантовъ, чтобъ обратить на себя особенное вниманіе. Ничего подобнаго, покамѣстъ, не случилось, тѣмъ болѣе, что Гоголь самъ боялся гласности и прокладывалъ себѣ дорогу къ литературнымъ успѣхамъ тайкомъ даже отъ ближайшихъ друзей своихъ. Онъ написалъ стихотвореніе «Италія» и отправилъ его incognito къ издателю «Сына Отечества», можетъ быть для того только, чтобъ узнать, удостоятся ли его стихи печати. Стихи были напечатаны.
Между-тѣмъ у Гоголя была въ запасѣ поэма «Ганцъ Кюхельгартенъ», написанная, какъ сказано на заглавномъ листке, въ 1827 году. Не довѣряя своимъ силамъ и боясь критики, Гоголь скрылъ это раннее произведеніе своё подъ псевдонимомъ В. Алова. Онъ напечаталъ его на собственный счотъ, вслѣдъ за стихотвореніемъ «Италія», и роздалъ экземпляры книгопродавцамъ на коммисію. Въ это время онъ жилъ вмѣстѣ съ своимъ землякомъ и соученикомъ по гимназіи Н. Я. Прокоповичемъ, который поэтому-то и зналъ, откуда выпорхнулъ «Ганцъ Кюхельгартенъ». Для всѣхъ прочихъ знакомыхъ Гоголя это оставалось непроницаемою тайною. Некоторые изъ нихъ, и въ томъ числѣ П. А. Плетнёвъ, котораго Гоголь зналъ тогда ещё только по имени, и М. П. Погодинъ, получили incognito по экземпляру его поэмы; но авторъ никогда ни однимъ словомъ не далъ имъ понять, отъ кого была прислана книжка. Онъ притаился за своимъ псевдонимомъ и ждалъ, что̀ будутъ говорить о его поэмѣ. Ожиданія его не оправдались. Знакомые молчали или отзывались о «Ганцѣ» равнодушно, а между тѣмъ Н. Полевой прихлопнулъ её въ своёмъ журналѣ насмѣшкою, отъ которой сердце юноши-поэта сжалось болѣзненною скорбью. Онъ бросился съ своимъ вѣрнымъ слугой Якимомъ по книжнымъ лавкамъ, отобралъ у книгопродавцевъ экземпляры, нанялъ нумеръ въ гостинницѣ и сжогъ всѣ до одного.
По возвращеніи изъ своего путешествія въ Любекъ и Травемюнде, Гоголь снова обратился къ литературѣ — и въ продолженіе 1830 и 1831 годовъ появилось въ журналахъ и газетахъ нѣсколько безъименныхъ его статей, которыя можно назвать пробою пера, устремлённаго къ широком дѣятельности. Нѣкоторыя изъ нихъ напечатаны безъ всякой подписи, другія — подъ разными псевдонимами. Въ эти первые годы литературной своей деятельности онъ работалъ очень много, потому-что къ маю 1831 года у него уже готово было нѣсколько повѣстей, составившихъ первый томъ «Вечеровъ на Хуторѣ близъ Диканьки». Не зная,
