из них свободно изъявлял свои мысли по управлению гимназией, хотя бы случилось то против какой-либо меры, предлагаемой самим директором, и чьи окажутся основательнейшими суждения, записывать в параграфах журнала». К сожалению, деятельность директора не находила себе точного определения и направления в уставе, который был утверждён только к концу его управления гимназией.
Было уже замечено, что утверждение устава замедлилось вследствие недоумений, возникших в главном правлении училищ. Недоумения эти не разрешались до половины 1824 года. Только 27-го июня этого года почётный попечитель уведомил о состоявшемся утверждении устава и препроводил копию последнего, заметив, что грамата также скоро будет поднесена к подписи. В заключение, граф предписывает «грамату, по получении её, прочитать с должным приличием в храме Божием в присутствии конференции, правления, чиновников, воспитанников и посетителей». Пришлось однако довольно долго ждать утверждения граматы: она была утверждена 19-го февраля 1825 года и, вместе с уставом и штатом, получена в гимназии в половине апреля. В заседании конференции 25-го апреля было определено грамату хранить в библиотеке под ответственностью библиотекаря в особенном ящике красного дерева или карельской березы со стеклом. Дело этим не кончилось. Оказались какие-то неправильности на первых трёх страницах устава. 5-го мая начальник отделения департамента министерства народного просвещения Языков обращается к директору с письмом следующего содержания: «Препровождая при сём список с первых трёх страниц устава гимназии, покорнейше прошу приказать сверить оные с подлинным уставом, доставленным уже в гимназию и уведомить меня, точно ли в том виде и порядке страницы сии написаны в подлиннике, и притом снять особо копии с сих же самых трёх страниц с подлинника в том же именно виде и порядке, как они в нём написаны, и доставить их ко мне, вместе с моим списком, если возможно, с первою почтою». 7-го июля 1825 года исправлявший должность окружного попечителя, Перовский, предписал, по требованию министра, «немедленно препроводить в подлиннике Высочайше утверждённый устав гимназии и штат оной». Трудно рождался устав и, по рождении, исчез внезапно и безвозвратно, не оставив даже следов в местном архиве. Видно, с усердием позаботились об истреблении этих следов. К сожалению, по местным средствам невозможно удовлетворить любознательности ни читателей, ни собственной, относительно злополучных трёх первых страниц устава, хотя справка в архиве департамента без сомнения могла бы открыть секрет. Этой катастрофой, должно полагать, объясняется и то с первого взгляда непонятное обстоятельство, что в «Полном Собрании Законов Российской Империи» вовсе не оказывается ни устава ни граматы Нежинской гимназии, между тем как вошёл в него устав Ярославского Училища Высших Наук», как не потерпевший крушения.
Общее устройство Нежинской гимназии весьма сходно с устрой-
