Послѣ отчаянія перваго вечера Жанна привыкла уже къ безцеремрнности Жюльена, къ его поцѣлуямъ и ласкамъ; отвращеніе же отъ болѣе интимныхъ отношеній не уменьшилось.
Она находила его красивымъ, любила его и чувствовала себя опять счастливой и веселой.
Прощаніе было короткое и безъ грусти. Одна баронесса была взволнована. Передъ самымъ отъѣздомъ кареты она передала дочери большой кошелекъ, тяжелый какъ свинецъ.
— Это тебѣ на мелкіе расходы, — сказала она.
Жанна положила кошелекъ въ карманъ и лошади тронулись.
Подъ вечеръ Жюльенъ сказалъ ей;
— Сколько денегъ было въ кошелькѣ, который подарила тебѣ мать?
Жанна уже не думала о немъ и высыпала на колѣни кучу золотыхъ.
— Двѣ тысячи франковъ. — Она захлопала въ ладоши. — Я буду кутить, — сказала она и спрятала кошелекъ.
Послѣ восьмидневнаго путешествія по страшной жарѣ они прибыли въ Марсель, а на слѣдующій же день отправились въ Корсику на небольшомъ пароходѣ, плывшемъ въ Неаполь.
Корсика! бандиты! горы! родина Наполеона!
Жаннѣ казалось, что она на яву перешла изъ міра дѣйствительности въ міръ грезъ.
На палубѣ парохода, стоя рядомъ, они любовались скалистыми берегами Прованса, пробѣгавшими передъ ними. Темно-лазурное море, какъ бы застывшее подъ палящими лучами солнца, разстилалось подъ безконечнымъ синимъ сводомъ.
Она спросила:
