дѣ) и уже истинное заправское невѣжество, настоящее непросвѣщеніе потому, что иной разъ соединено съ такимъ беззаконіемъ, которое уже не считается тамъ грѣхомъ, а именно стало считаться правдой а не грѣхомъ.
Но пусть, все-таки пусть въ нашемъ народѣ звѣрство и грѣхъ, но въ своемъ цѣломъ онъ никогда не приметъ и не захочетъ принять своего грѣха за правду. Онъ согрѣшить, но всегда скажетъ, рано-ли, поздно-ли: я сдѣлалъ неправду. Если согрѣшившій не скажетъ, то другой за него скажетъ, и правда будетъ возстановлена. Грѣхъ есть смрадъ и смрадъ пройдетъ, когда возсіяетъ солнце вполнѣ.
Грѣхъ есть дѣло проходящее, а Христосъ вѣчное. Народъ грѣшитъ и пакостится ежедневно, но въ лучшія минуты, во Христовы минуты, онъ никогда въ правдѣ не ошибается. То именно и важно, во что народъ вѣритъ, какъ въ свою правду, въ чемъ ее полагаетъ, какъ ее представляетъ себѣ, что ставитъ своимъ лучшимъ желаніемъ. что возлюбилъ, чего проситъ у Бога, о чемъ молитвенно плачетъ. А идеалъ народа—ХРИСТОСЪ. А Христомъ, конечно, и просвѣщеніе и въ высшія, роковыя минуты свои народъ нашъ всегда рѣшаетъ и рѣшала, всякое общее, всенародное дѣло свое всегда по Христіански. И сколько разъ нашъ народа, спасалъ Отечество...
Не говорите же мнѣ, что я не знаю народа. Я его знаю: отъ него я принял и вновь въ мою душу Христа, Котораго узналъ въ родительскомъ домѣ еще ребенкомъ и Котораго утратилъ,
