Пламя костра, пламя костра, колонны
Красныхъ стволовъ и оглушительный гикъ,
Ржавые листья топчетъ гость влюбленный,
Кружащійся въ толпѣ бенгальскій тигръ.
Капли крови текутъ съ усовъ колючихъ,
Томно ему, онъ сытъ, онъ опьянѣлъ,
Ахъ, здѣсь слишкомъ много бубновъ гремучихъ,
Слишкомъ много сладкихъ, пахучихъ тѣлъ.
Мнѣ ли видѣть его въ дыму сигарномъ,
Гдѣ пробки хлопаютъ, люди кричатъ,
На мокромъ столѣ чубукомъ янтарнымъ
Злого сердца отстукивающимъ тактъ?
Мнѣ, кто помнитъ его въ стругѣ алмазномъ,
На убѣгающей къ Творцу рѣкѣ,
Грозою ангеловъ и сладкимъ соблазномъ
Съ кровавой лиліей въ тонкой рукѣ?
Дѣвушка, что же ты? Вѣдь гость богатый,
Встань передъ нимъ, какъ комета въ ночи,
Сердце крылатое въ груди косматой
Вырви, вырви сердце и растопчи.
Пламя костра, пламя костра, колонны
Красных стволов и оглушительный гик,
Ржавые листья топчет гость влюбленный,
Кружащийся в толпе бенгальский тигр.
Капли крови текут с усов колючих,
Томно ему, он сыт, он опьянел,
Ах, здесь слишком много бубнов гремучих,
Слишком много сладких, пахучих тел.
Мне ли видеть его в дыму сигарном,
Где пробки хлопают, люди кричат,
На мокром столе чубуком янтарным
Злого сердца отстукивающим такт?
Мне, кто помнит его в струге алмазном,
На убегающей к Творцу реке,
Грозою ангелов и сладким соблазном
С кровавой лилией в тонкой руке?
Девушка, что же ты? Ведь гость богатый,
Встань перед ним, как комета в ночи,
Сердце крылатое в груди косматой
Вырви, вырви сердце и растопчи.
