хѣ, и она не могла оторвать руки. Въ испугѣ позвала она на помощь гостя своего, но — бѣда не по лѣсу ходитъ, а по людямъ; бѣда никогда не живетъ одна, а бѣда бѣду накликаетъ, какъ крикуша утокъ — и гость, какъ ухватился только за сковородникъ, прильнулъ къ нему какъ клещъ за уши; всѣ усилія ихъ, всѣ попытки были тщетны, и гусь, это осьмое чудо, привелъ чету, прекрасную Макарону и сидѣльца ея милаго дружка, на сковородникѣ, какъ пару гончихъ на сворѣ, къ хозяину, купцу Макафлору! Прикащики, бросившіеся разнимать колодниковъ, всѣ также прильнули къ сковороднику, какъ приросли, и свалка началась бы преужасная, если бы самъ купецъ не подоспѣлъ, и, разнявъ ихъ, не послалъ бы послушнаго гуся домой. Теперь увидѣлъ честной купецъ Макафлоръ новинку-диковинку любимую жены своей, а она, когда мужъ взялъ ее въ руки и сталъ учить да проучивать порядкомъ, не разъ слыхи-
хе, и она не могла оторвать руки. В испуге позвала она на помощь гостя своего, но — беда не по лесу ходит, а по людям; беда никогда не живет одна, а беда беду накликает, как крикуша уток — и гость, как ухватился только за сковородник, прильнул к нему как клещ за уши; все усилия их, все попытки были тщетны, и гусь, это осьмое чудо, привел чету, прекрасную Макарону и сидельца её милого дружка, на сковороднике, как пару гончих на своре, к хозяину, купцу Макафлору! Приказчики, бросившиеся разнимать колодников, все также прильнули к сковороднику, как приросли, и свалка началась бы преужасная, если бы сам купец не подоспел, и, разняв их, не послал бы послушного гуся домой. Теперь увидел честной купец Макафлор новинку-диковинку любимую жены своей, а она, когда муж взял ее в руки и стал учить да проучивать порядком, не раз слыхи-
