не могу, за недостаткомъ мѣста, входить здѣсь въ разсмотрѣніе этого и другихъ подобныхъ случаевъ.
Естественный подборъ не можетъ произвести въ организмѣ ничего, что̀ было-бы ему вредно; ибо естественный подборъ дѣйствуетъ только на пользу организма и въ силу этой пользы. Никакой органъ, какъ замѣтилъ Пали, не можетъ сложиться для того, чтобы причинить страданіе или вредъ его обладателю. Если точно взвѣсить добро и зло, причиняемое каждымъ органомъ, всякій въ цѣломъ окажется полезнымъ. Съ теченіемъ временъ, если, при измѣнившихся жизненныхъ условіяхъ, какая-либо часть тѣла станетъ вредною для организма, она видоизмѣнится; если же нѣтъ, видъ вымретъ, какъ вымерли миріады видовъ прежде его.
Естественный подборъ стремится только къ тому, чтобы довести каждый организмъ до одинаковой степени совершенства съ прочими жителями той-же страны, съ которыми ему приходится состязаться, или до степени совершенства немного высшей. И мы видимъ, что такова именно степень совершенства, достигаемая организмами въ природѣ. Мѣстныя животныя и растенія Новой Зеландіи, напримѣръ, совершенны въ сравненіи другъ съ другомъ, но они теперь быстро отступаютъ передъ побѣдоноснымъ полчищемъ растеній и животныхъ, ввезенныхъ изъ Европы. По свидѣтельству первыхъ авторитетовъ, даже совершеннѣйшій изъ органовъ — глазъ не вполнѣ исправляетъ сферическую аберрацію свѣта. Естественный подборъ не всегда, по необходимости, ведетъ къ безусловному совершенству и, насколько мы можемъ судить, не всегда природа представляетъ намъ такое совершенство. Если нашъ разумъ заставляетъ насъ восхищаться въ природѣ множествомъ неподражаемыхъ приспособленій, тотъ-же разумъ учитъ насъ, хотя въ обѣ стороны возможны ошибки, что другія приспособленія менѣе совершенны. Можемъ-ли мы считать совершеннымъ жало осы или пчелы, которое, при употребленіи противъ разныхъ враговъ, не можемъ быть снова втянуто, вслѣдствіе загнутыхъ назадъ зубцовъ, и слѣдовательно производитъ неизбѣжно смерть насѣкомаго, вырывая его внутренности?
Мы можемъ представить себѣ, что жало пчелы было первоначально зазубреннымъ буровомъ, подобнымъ тому, которымъ обладаютъ столь многіе члены того-же обширнаго порядка, и что этотъ органъ видоизмѣнился, но не усовершенствовался, для теперешняго своего отправленія, при чемъ ядъ, первоначально назначенный для произведенія наростовъ на растеніяхъ, усилился. Съ этой точки зрѣнія, мы можемъ понять, почему употребленіе жала такъ часто при-
не могу, за недостатком места, входить здесь в рассмотрение этого и других подобных случаев.
Естественный подбор не может произвести в организме ничего, что было бы ему вредно; ибо естественный подбор действует только на пользу организма и в силу этой пользы. Никакой орган, как заметил Пали, не может сложиться для того, чтобы причинить страдание или вред его обладателю. Если точно взвесить добро и зло, причиняемое каждым органом, всякий в целом окажется полезным. С течением времен, если при изменившихся жизненных условиях какая-либо часть тела станет вредною для организма, она видоизменится; если же нет, вид вымрет, как вымерли мириады видов прежде его.
Естественный подбор стремится только к тому, чтобы довести каждый организм до одинаковой степени совершенства с прочими жителями той же страны, с которыми ему приходится состязаться, или до степени совершенства немного высшей. И мы видим, что такова именно степень совершенства, достигаемая организмами в природе. Местные животные и растения Новой Зеландии, например, совершенны в сравнении друг с другом, но они теперь быстро отступают перед победоносным полчищем растений и животных, ввезенных из Европы. По свидетельству первых авторитетов, даже совершеннейший из органов — глаз не вполне исправляет сферическую аберрацию света. Естественный подбор не всегда, по необходимости, ведет к безусловному совершенству и, насколько мы можем судить, не всегда природа представляет нам такое совершенство. Если наш разум заставляет нас восхищаться в природе множеством неподражаемых приспособлений, тот же разум учит нас, хотя в обе стороны возможны ошибки, что другие приспособления менее совершенны. Можем ли мы считать совершенным жало осы или пчелы, которое при употреблении против разных врагов не может быть снова втянуто, вследствие загнутых назад зубцов, и, следовательно, производит неизбежно смерть насекомого, вырывая его внутренности?
Мы можем представить себе, что жало пчелы было первоначально зазубренным буровом, подобным тому, которым обладают столь многие члены того же обширного порядка, и что этот орган видоизменился, но не усовершенствовался для теперешнего своего отправления, причем яд, первоначально назначенный для произведения наростов на растениях, усилился. С этой точки зрения, мы можем понять, почему употребление жала так часто при-
