госклонности, совершенно неожиданно отказала ему въ своихъ милостяхъ и не только не хотѣла слушать какихъ-либо ходатайствъ, но даже и видѣть его гдѣ бы то ни было. Вслѣдствіе этого онъ впалъ въ безысходную, тяжкую меланхолію; однако, онъ такъ искусно скрывалъ свою любовь, что никто и не подозрѣвалъ причины его грусти.
Изощряясь всякими способами вернуть любовь, которую, казалось онъ утратилъ безъ всякой вины, и видя, что всѣ его старанія напрасны, онъ рѣшилъ, что ему надо покинуть родину, чтобы не доставить женщинѣ, бывшей причиной его горя, удовольствія видѣть, какъ онъ чахнетъ. Захвативъ тайкомъ деньги, какія онъ могъ пособрать, не сказавшись ни единому другу, ни родственнику, кромѣ одного своего пріятеля, знавшаго всю исторію, онъ уѣхалъ въ Анкону, подъ именемъ Филиппо изъ Сандолеччо. Здѣсь, встрѣтившись съ однимъ богатымъ купцомъ, онъ поступилъ къ нему на службу и на одномъ изъ его кораблей отплылъ съ нимъ вмѣстѣ на Кипръ. Характеръ Тедальдо и обхожденіе такъ понравились купцу, что онъ не только назначилъ ему хорошее жалованье, но сдѣлалъ его своимъ компаньономъ на нѣкоторую долю и, кромѣ того, поручилъ ему веденіе большинства своихъ дѣлъ. Тедальдо устраивалъ ихъ такъ хорошо и съ такою заботливостью, что черезъ нѣсколько лѣтъ самъ сдѣлался богатымъ и извѣстнымъ купцомъ.
Хотя въ это время онъ и частенько вспоминалъ о своей жестокой дамѣ, хотя и неотступно мучила его любовь, и хотя ему очень хотѣлось увидать Эрмеллину, однако, онъ былъ настолько твердъ, что въ продолженіе семи лѣтъ пересиливалъ эту душевную борьбу. Но случилось ему разъ услыхать на Кипрѣ сочиненную имъ самимъ канцону, въ которой онъ воспѣвалъ любовь къ своей дамѣ, ея взаимность и удовольствія, какими онъ съ ней наслаждался. Онъ подумалъ: «не можетъ быть, чтобы она забыла объ этомъ», и ощутилъ такое жгучее желаніе увидѣть Эрмеллину, что не могъ выдержать, и рѣшилъ вернуться во Флоренцію.
Приведя въ порядокъ свои дѣла, онъ отправился въ Анкону съ однимъ только слугою. Сюда были доставлены и всѣ его пожитки. Онъ отправилъ ихъ во Флоренцію, къ одному изъ друзей своего анконскаго компаньона, а самъ явился туда позже, вмѣстѣ со слугою, однако не въ обычномъ своемъ видѣ, а въ образѣ странствующаго пилигрима. Достигнувъ Флоренціи, онъ остановился въ маленькой гостинницѣ, содержимой двумя братьями, по сосѣдству съ жилищемъ его дамы. Прежде всего онъ подошелъ къ ея дому, чтобы повидать ее, если можно. Но онъ нашелъ окна, двери и все рѣшительно запертымъ. Тогда онъ сильно обезпокоился, не умерла ли она, или не переселилась ли отсюда; погруженный въ глубокія думы, онъ шелъ къ дому своихъ братьевъ и увидалъ тутъ ихъ четверыхъ, одѣтыхъ сплошь въ черное, чему немало удивился. Зная, что онъ настолько преобразился и своей наружностью, и одеждой, сравнительно съ тѣмъ, чѣмъ былъ при отъѣздѣ, что его нелегко распознать, онъ рѣшительно подошелъ къ одному сапожнику и спросилъ, почему тѣ одѣты въ черное. Сапожникъ отвѣчалъ на это:
— Оттого и одѣты, что нѣтъ еще двухъ недѣль, какъ одинъ изъ ихъ братьевъ, по имени Тедальдо — давно ужь онъ уѣхалъ — былъ убитъ и, кажется, слыхалъ я, они на судѣ доказали, что убилъ его Альдобрандино Палермини (онъ уже и арестованъ) за то именно, что Тедальдо подбирался къ его женѣ и воротился сюда переодѣтый, чтобы повидаться съ ней.
Тедальдо очень удивился, что нашелся его двойникъ, и нѣсколько былъ опечаленъ несчастіемъ, постигшимъ Альдобрандино.
