— Умница, умница, — шепталъ Бруно, подойдя къ нему. — Хотя разъ въ жизни поступилъ, какъ слѣдуетъ умному человѣку.
— Да вѣдь я говорю, что вправду украли! — говорилъ Каландрино.
— Да, такъ и надо, — сказалъ Бруно. — Кричи громче, чтобы всѣ знали, что это правда!
— Да клянусь же тебѣ, — кричалъ Каландрино изо всѣхъ силъ, — что въ самомъ дѣлѣ украли; я говорю сущую правду!
— Ну, вотъ, такъ! Я про что же и говорю? Ори во всю глотку, чтобы всѣ слышали и повѣрили.
— Ты меня съ ума сведешь! — вскричалъ Каландрино. — Я тебѣ говорю, а ты не вѣришь. Пусть меня повѣсятъ, если не украли!
— Постой, — сказалъ Бруно, — какъ же это могло быть? Вѣдь я же самъ видѣлъ борова вчера вечеромъ! Какъ же ты хочешь меня увѣрить, что онъ украденъ?
— Украденъ, повѣрь ты мнѣ! — кричалъ Каландрино.
— Да можетъ ли это быть! — воскликнулъ Бруно.
— Чего тутъ — можетъ-ли быть, когда это сущая правда, и я не знаю теперь, какъ показаться домой? Жена не повѣритъ, да если бы и повѣрила, такъ цѣлый годъ меня будетъ пилить!
— Ну, коли это вѣрно, то жаль, братъ, очень жаль! — сказалъ Бруно.
— Но только вспомни, Каландрино, что вчера я самъ же тебя училъ сказать такъ; мнѣ, понимаешь ли ты, и думается теперь — ужь не хочешь ли ты въ самомъ дѣлѣ провести жену, да и меня за одно одурачить?
— Ахъ, Ты, Господи, — оралъ Каландрино въ полномъ отчаяніи, — ты меня хочешь довести до того, что я начну богохульствовать! Говорю тебѣ толкомъ, что тушу украли сегодня ночью!
— Ну, коли это такъ, — сказалъ Буффальмакко, — такъ надо сдѣлать, чтобы она вернулась обратно.
— Да какъ же это сдѣлать? — недоумѣвалъ Каландрино.
— Ты долженъ понимать, что не изъ Индіи же приходилъ воръ за твоею свиньею. Укралъ кто-нибудь изъ сосѣдей. Если бы всѣхъ ихъ собрать, то я знаю, какъ надо испытывать хлѣбомъ и сыромъ, по которому можно узнать, кто воръ.
— Ну, — сказалъ Бруно — тутъ, братъ, хлѣбомъ и сыромъ ни черта не сдѣлаешь съ этими молодцами, его сосѣдями! Укравшій отлично пойметъ въ чемъ дѣло и просто-на-просто не придетъ на испытаніе.
— Такъ какъ же быть? — спросилъ Буффальмакко.
— Тутъ надо попытать счастья съ имбирнымъ корнемъ да съ виномъ и пригласить ихъ всѣхъ на выпивку. Они, ничего не подозрѣвая, будутъ пить съ имбиремъ; дѣло выйдетъ лучше, чѣмъ съ хлѣбомъ и сыромъ.
— Это вѣрно, — замѣтилъ Буффальмакко. — А ты, Каландрино, какъ думаешь? Попытаемъ, что ли?
— Молю васъ объ этомъ, сдѣлайте, какъ знаете, Бога ради! — просилъ Каландрино. — Если бы я только узналъ, кто воръ, то былъ бы наполовину утѣшенъ.
— Коли такъ, — сказалъ Бруно, — я сейчасъ же отправлюсь за припасами во Флоренцію; давай мнѣ денегъ.
У Каландрино было съ собою около сорока сольдовъ, и онъ ихъ охотно вручилъ Бруно. Тотъ немедленно отправился во Флоренцію, зашелъ
