3. Признано, что не имеют никакого практического значения те нормы Corpus juris civilis, которые глоссаторы (так назывались учителя Болонской школы в XII и XIII ст.)[1] не снабдили глоссами, т. е. объяснениями, или, говоря точнее, те положения, которые не глоссированы Аккурсием в его сборнике глосс этой школы — glossa ordinaria. Сюда относятся с одной стороны некоторые законы Юстиниана, хотя и известные этим учителям, но казавшиеся им не заслуживающими глоссирования, с другой стороны многие законы, еще неизвестные во времена глоссаторов, а найденные и включенные в Corpus juris civilis только впоследствии.
Основное положение: quidquid non agnoscit glossa, nec agnoscit forum считалось до последнего времени присущим еще средним векам и эпохе рецепции. Обыкновенно это объясняли тем авторитетом, которым пользовалась глосса в позднейшие средние века и в силу которого совершенно не признавалось правом то, что она оставила без внимания. Но такой взгляд ошибочен[2]. Эта поговорка является впервые лишь в конце XVII ст.[3]. То обстоятельство, что некоторые законы не имели глосс, отнюдь не мешало их рецепции. Поговорка эта констатирует простой факт; ибо случилось так, что не-глоссированные законы в большинстве случаев не подходили к германской жизни, а потому и остались чуждыми германской практике. Таков единственный смысл вышеприведенной поговорки[4].
- ↑ См. ниже § 16.
- ↑ Это доказано в сочинении Landsberg’a: Ueber die Entstehung der Regel: „quidquid non agnoscit glossa, nec agnoscit forum“, Bonn, 1880.
- ↑ Правило: „quos textus non agnoscit glossa, nec agnoscit forum“ в смысле поговорки впервые появляется у Stryk’a; см. Landsberg, привед. сочин., стр. 83.
- ↑ В Институциях — неглоссированных мест нет. В Пандектах не имеют глосс те места, которые впоследствии были восстановлены на основании
щие римским началам, из мест римских источников, не придерживаясь при этом строгих приемов критики. В конце концов в спорных вопросах на практике имели решающее значение обычное право и требования жизни, ссылка же на римские источники только как бы придавала известную окраску раньше полученным результатам. При таких обстоятельствах действительно можно было утверждать, что римское право реципировано в своей совокупности, тем более, что оно всегда могло быть устранено путем толкования там, где оно не соответствовало требованиям жизни. В XIX столетии такой метод был оставлен. Теперь вряд ли уже можно рискнуть основывать на римских источниках германские и современные нормы, раз они им противоречат. Однако, отсюда еще не следует, что римское право теперь действует в целом объеме. По правильному взгляду, из него применяется лишь то, что̀ на самом деле имеет практическое значение.
