— Не очень много, — cознался онъ. — Я понялъ довольно много въ «Основныхъ Положеніяхъ», но его «Біологія» оставила мои паруса безъ вѣтра, а его «Психологія» заставила меня долго топтаться на одномъ мѣстѣ. Я такъ и не понялъ, что онъ хотѣлъ сказать. Я сперва приписалъ это какимъ-нибудь изъянамъ своего ума, но потомъ я пришелъ къ заключенію, что мнѣ просто недоставало подготовки. У меня не было нужнаго базиса. Только Спенсеръ и я знаемъ, какъ тяжело я трудился надъ нимъ. Но я вынесъ кое-что изъ его «Этики». Тамъ же я прочелъ объ альтруизмѣ и теперь припоминаю, въ какомъ смыслѣ употреблялось это слово.
Я съ удивленіемъ спрашивалъ себя, что этотъ человѣкъ могъ вынести изъ этого сочиненія? Спенсеръ, насколько я припоминаю, ставитъ альтруизмъ идеаломъ поведенія человѣка. Волкъ Ларсенъ, очевидно, просѣялъ ученіе великаго философа, отбросилъ то, что ему было ненужно, и взялъ то, что ему нравилось.
— Что вы тамъ еще прочли? — спросилъ я.
Его брови нахмурились, какъ будто ему трудно было передать въ словахъ мысли, которыя онъ никогда раныне не излагалъ. Я чувствовалъ полетъ его духа; я теперь ощупывалъ матеріалъ, изъ котораго была сдѣлана его душа, какъ самъ онъ обыкновенно ощупывалъ душевный матеріалъ другихъ. Я изслѣдовалъ дѣвственную территорію. Странная, удивительно странная область открывалась моимъ глазамъ.
— Въ сущности, — началъ онъ, — Спенсеръ го-
