Мои размышленія прервалъ какой-то господинъ съ краснымъ лицомъ, который, хлопнувъ дверью каюты, вышелъ на палубу. Онъ бросилъ взглядъ на рубку и на будку лоцмана, оглядѣлъ туманъ, громко стуча прощелся по палубѣ (у него очевидно были искусственныя ноги) и остановился возлѣ меня, широко разставивъ ноги. На лицѣ его было выраженіе полнѣйшаго наслажденія, и я не ошибся, предположивъ, что онъ провелъ свою жизнь на морѣ.
— Отвратительная погода; вотъ такіе-то туманы заставляютъ людей старѣть раньше времени, — сказалъ онъ, кивнувъ головою въ сторону лоцманской будки.
— А я и не предполагалъ, чтобы это можетъ такъ дѣйствовать на нервы, — отвѣтилъ я. — Мнѣ кажется, что все это просто, какъ азбука. Они знаютъ направленіе по компасу, знаютъ разстояніе и скорость судна. Я бы сказалъ, что ихъ дѣйствія опредѣлены съ математической точностью.
— Азбука! Математичеекая точность! — фыркнулъ онъ, глядя на меня съ удивленіемъ. — А теченіе, которое проходитъ черезъ Золотыя Ворота? — спросилъ, или, вѣрнѣе, прокричалъ онъ. — А скорость прилива? А вѣтеръ? Послушайте-ка! Слышите колоколъ буйка… и мы прямо идемъ на него!.. Видите они сворачиваютъ.
Изъ тумана донесся печальный, похоронный звукъ колокола, и лоцманъ съ большой поспѣшностью завертѣлъ штурвалъ. Звукъ колокола, который раздавался прямо передъ нами, теперь звучалъ со стороны. Нашъ собственный
