— Кто? Я?
— Да, вы, — твердо отвѣчалъ я. — И предупреждаю васъ, Волкъ Ларсенъ, что я могу забыть любовь къ собственной жизни въ стремленіи убить васъ, если вы зайдете слишкомъ далеко по отношенію къ этимъ бѣднякамъ.
— Браво! — вскричалъ онъ. — Я начинаю гордиться вами, Гёмпъ! Теперь ужъ вы основательно стали на ноги. Вы теперь индивидуальность. Къ вашему несчастію, жизнь васъ до сихъ поръ баловала, но вы теперь развиваетесь и нравитесь мнѣ все больше и больше.
Его голосъ и выраженіе лица совершенно измѣнились. Лицо стало совершенно серьезно.
— Вы вѣрите въ обѣщанія? — спросилъ онъ. — По-вашему они священны?
— Безъ всякаго сомнѣнія, — отвѣтилъ я.
— Въ такомъ случаѣ заключимъ договоръ, — продолжалъ этотъ великолѣшіый актеръ. — Если я обѣщаю вамъ не дотронуться ни однимъ пальцемъ до Лича и Джонсона, то обѣщаете ли вы въ свою очередь мнѣ, что вы не будете пытаться убить меня?.. Не думайте только, что я васъ боюсь, — поспѣшно прибавилъ онъ.
Я почти не вѣрилъ своимъ ушамъ. Что такое произошло съ этимъ человѣкомъ?
— Такъ идетъ? — спросилъ онъ нетерпѣливо.
— Идетъ, — отвѣтилъ я.
Онъ протянулъ руку и я ее сердечно пожалъ, хотя въ ту же минуту, я готовъ въ этомъ поклясться, въ его глазахъ сверкнула дьявольская усмѣшка.
