шинистомъ; я сдѣлалъ ей знакъ и увелъ ее на такое разстояніе, гдѣ бы насъ не могъ слышать рулевой. Ея лицо было блѣдно и взволнованно; большіе глаза были широко раскрыты и пытливо смотрѣли въ мои. Я почувствовалъ, что я какъ-будто робѣю, ибо она пришла искать душу Гёмфри Ванъ-Вейдена, а у Гёмфри словно вытравили душу съ тѣхъ поръ, какъ онъ попалъ на Призракъ.
Мы подошли къ юту, и она вдругъ обернулась и снова посмотрѣла на меня. Я оглянулся вокругъ: никто не подслушивалъ и я спросилъ какъ можно мягче.
— Въ чемъ дѣло? — Но выраженіе рѣшительности не исчезло съ ея лица.
— Я готова вѣрить, — начала она, — что сегодняшнее событіе было чистѣйшей случайностью, но я только что говорила съ мистеромъ Гаскинсомъ, и онъ разсказалъ мнѣ, что въ тотъ день, когда насъ спасли и когда я была въ каютѣ, здѣсь утопили двухъ человѣкъ, не случайно, а нарочно — просто убили ихъ.
Въ ея голосѣ звучалъ вопросъ, и она строго посмотрѣла на меня, точно я самъ былъ по меньшей мѣрѣ соучастникомъ въ томъ, что случилось.
— То, что вамъ разсказали, совершенно вѣрно, — отвѣтилъ я. — Двухъ матросовъ, дѣйствительно, убили.
— И вы это допустилиI — вскричала она.
— Я не могъ предотвратить этого, — отвѣтилъ я мягко.
— Но вы хоть пытались предотвратить это? — сказала она съ удареніемъ на словѣ пытались.
