смотрѣлъ на пароходъ, а Модъ Брюстеръ — съ большимъ любопытствомъ.
— Гдѣ же та буря, которую вы ожидали, капитанъ Ларсенъ? — спросила она весело.
Онъ взглянулъ на нее, и на мгновеніе его черты смягчились.
— А вы чего же ждали? Что они возьмутъ насъ на абордажъ и перерѣжутъ намъ горло?
— Нѣчто вродѣ этого, — призналась она; — вы понимаете, что промысловые охотники такъ новы и странны для меня, что я могу ожидать отъ нихъ рѣшительно всего.
Онъ утвердительно кивнулъ головой.
— Совершенно вѣрно, совершенно вѣрно. Вы ошибаетесь только въ одномъ — въ томъ, что не ожидаете самаго худшаго.
— Что же можетъ быть хуже предположения, что они намъ перерѣжутъ горло? — спросила она въ наивномъ удивленіи.
— А то, что они перерѣжутъ наши кошельки. Человѣкъ такъ устроенъ въ наши дни, что его способность жить обусловлена тѣми деньгами, которыми онъ располагаетъ.
— «Кто украдетъ мой кошелекъ, тотъ украдетъ пустяки», — процитировала она.
— Кто украдетъ мой кошелекъ, тотъ украдетъ мое право на жизнь, — отвѣтилъ онъ. — Ибо онъ украдетъ мой хлѣбъ, и мясо, и постель, и, такимъ образомъ, поставить въ опасность мою жизнь. Вы знаете, что еще не существуетъ дарового супа, даровыхъ постелей, и, когда у людей нѣтъ ничего въ кошелькѣ, то они обыкновенно умираютъ, и умираютъ очень жалкою смертью.
