ни одинъ блокъ не скрипнулъ и чтобы ни одинъ человѣкъ не разговаривал!». Помните, ни звука!
Когда все было готово, Призракъ накренился и, описавъ дугу, перемѣнилъ курсъ. Все это произошло почти безшумно; два, три паруса слегка хлопнули по вѣтру, но и этотъ шумъ затерялся въ густомъ туманѣ.
Прошло всего нѣсколько минутъ, какъ туманъ вдругъ порѣдѣлъ, и затѣмъ мы снова очутились вь лучахъ солнца; передъ нами опять простиралось море, чистое до самаго горизонта, и Македоніи больше не было.
Волкъ Ларсенъ направилъ Призракъ вдоль края тумана. Я понялъ этотъ маневръ: онъ вошелъ въ туманъ съ подвѣтренной стороны парохода, и, пока этотъ послѣдній будетъ бродить въ туманѣ, онъ собирался отплыть какъ можно дальше и затѣмъ снова спрятаться въ туманъ, — а потомъ ищи иглу въ стогѣ сѣна.
Вскорѣ мы дѣйствительно снова повернули въ туманъ, и при этомъ мнѣ показалось, что въ отдаленіи въ туманѣ вырисовывается корпусъ парохода. Я взглянулъ на Волка Ларсена, и онъ утвердительно кивнулъ головою. Очевидно, Македонія догадалась объ его маневрѣ, но опоздала всего только на одно мгновеніе.
— Ему нельзя долго гнаться за нами, — сказалъ Ларсенъ, — потому что ему надо отправиться обратно къ своимъ шлюпкамъ. Пришлите кого-нибудь къ штурвалу, мистеръ Ванъ-Вейденъ, да кстати поставьте и вахты, потому что эту ночь намъ надо будетъ плыть во-всю.
