напора. Крыша изъ котиковыхъ шкуръ, которая, мнѣ казалось, была натянута туго, какъ барабань, осѣдала и колебалась при каждомъ порывѣ вѣтра, а въ стѣнахъ, который, казалось, были хорошо законопачены мхомъ, открылись безчисленныя отверстія. Все же котиковый жиръ ярко горѣлъ и намъ было тепло и уютно.
Какой это былъ пріятный вечерь! Настроеніе у насъ было хорошее. Насъ не пугала предстоящая зима, мы къ ней приготовились. Котики могли каждую минуту отправиться въ свое таинственное путешествіе на югъ, и насъ это нисколько не тревожило. Бурь мы тоже не боялись. Мы не только были укрыты отъ вѣтра, дождя и холода, но у насъ еще были великолѣпнѣйшіе мягкіе матрацы, сдѣланные изъ мха. Придумала ихъ Модъ и она же сама собрала весь мохъ. Я долженъ былъ спать свою первую ночь на матрацѣ и былъ увѣренъ, что мой сонъ будетъ еще слаще отъ того, что матрацъ сдѣлала она.
Когда она встала, чтобы итти къ себѣ, она обернулась ко мнѣ и какъ-то странно сказала:
— Что-то должно случиться и уже случилось. Я чувствую это. Намъ предстоитъ что-то. Я не знаю что, но оно уже близко.
— Хорошее или дурное? — спросилъ я. Она покачала головой.
— Я не знаю, но оно здѣсь близко. — Она укавала по направленію къ морю.
— Но, вѣдь, это подвѣтренный берегъ, — засмѣялся я. — И право я бы не хотѣлъ приставать сюда въ такую ночь. Но вамъ не страшно? — спросилъ я, отворяя ей дверь.
