видимо, хотѣлъ понять, что это такое. Онъ чувствовалъ, что возлѣ него что-то совершается, но что — онъ не могъ понять. Я пересталъ махать рукой и тѣнь стала неподвижной. Онъ медленно сталъ поворачивать голову, то выставляя ее на солнце, то снова пряча въ тѣнь, стараясь почувствовать, откуда эта тѣнь.
Оставивъ попытку опредѣлить, откуда тѣнь, онъ вышелъ на палубу и пошелъ по направленію къ баку съ такой скоростью и увѣренностью, что я былъ пораженъ, хотя въ его походкѣ все же чувствовалась слабость слѣпого.
Къ моему огорченію, онъ нашелъ на бакѣ мои башмаки и отнесъ ихъ въ кухню. Затѣмъ онъ сталъ зажигать огонь, очевидно собираясь варить себѣ обѣдъ. Тогда я прокрался въ каюту, взялъ варенье и бѣлье и затѣмъ, безшумно проскользнувъ мимо кухни, спустился на берегъ.
— Жаль, что Призракъ потерялъ свои мачты, иначе мы могли бы уѣхать на немъ. Не правда ли, Гёмфри?
Я взволнованно вскочилъ на ноги.
— А, вѣдь, правдаI — повторялъ я, шагая ваадъ и впередъ.
Сіяющіе глаза Модъ съ надеждой слѣдили за мною. Она такъ вѣрила въ меня! Эта мысль придавала мнѣ силы. Я вспомнилъ слова Мишлэ: «Для мужчины женщина то же, что земля была для ея легендарнано сына; стоитъ ему только
