— Идите, идите, — закричалъ я рѣзко. Она послушно пошла, но я вдругъ подумалъ; а что, если она не найдетъ трапа? Я пошелъ за ней и остановился у самаго трапа. Можетъ быть она уже поднялась? Но вдругъ я услышалъ ея слабый голосъ.
— Гёмфри, я заблудилась.
Я нашелъ ее возлѣ стѣны и почти донесъ ее къ трапу и вытащилъ наверхъ. Чистый воздухъ показался мнѣ нектаромъ. У Модъ только кружилась голова и я оставилъ ее на палубѣ, а самъ снова спустился внизъ.
Я принялся шарить подъ его одѣяломъ и вдругъ что-то горячее попало мнѣ въ руку. Тогда я понялъ: Волкъ Ларсенъ зажегъ матрацъ верхней койки сквозь щели въ ея днѣ. Для этого его лѣвая рука была еще достаточно сильна. Сырая солома матраца, зажженная снизу, не имѣя достаточнаго притока воздуха, только дымилась.
Когда я стащилъ матрацъ съ койки, онъ сразу вспыхнулъ. Я выбросилъ горящіе остатки соломы изъ койки и выскочилъ наверхъ, чтобы дохнуть свѣжимъ воздухомъ.
Достаточно было нѣсколькихъ ведеръ воды, чтобы затушить горящій матрацъ; и минуть десять спустя, когда дымъ вышелъ, я позволилъ Модъ спуститься внизъ. Волкъ Ларсенъ былъ въ безсознательномъ состояніи, но черезъ нѣсколько минутъ пришелъ въ себя и попросиль бумаги и карандашъ.
— Пожалуйста не мѣшайте мнѣ, — писалъ онъ. — Я теперь улыбаюсь. Какъ видите, я еще кусокъ фермента.
