— Я радъ, что вы теперь все-таки только очень маленькій кусочекъ фермента, — сказалъ я.
— Благодарю васъ, — написалъ онъ. — Но подумайте, что передъ самой смертью я стану еще меньше.
— И все же, Гёмпъ, я еще весь здѣсь, — написалъ онъ подъ конецъ. — Я могу думать яснѣе, чѣмъ когда бы то ни было раньше. Ничто меня не отвлекаетъ. Сосредоточенность полная.
Это было похоже на посланіе изъ могилы; ибо тѣло этого человѣка стало его мавзолеемъ. И въ этомъ странномъ склепѣ его духъ все еще жилъ и боролся. И онъ будетъ жить, пока не исчезнетъ послѣдняя возможность сношенія, а послѣ этого, кто можетъ сказать, какъ долго будетъ еще жить его духъ?
— Кажется, моя лѣвая сторона тоже парализована — писалъ Волкъ Ларсенъ на другое утро послѣ своей попытки поджечь судно. — Онѣмѣніе усиливается. Я съ трудомъ двигаю рукой. Вы должны говорить громче. Послѣдніе пути сношенія прерываются.
— Вы страдаете? — спросилъ я.
Пришлось громко повторить свой вопросъ, прежде, чѣмъ онъ отвѣтилъ:
— Не все время.
Его лѣвая рука съ трудомъ двигалась по бумагѣ и намъ было чрезвычайно трудно разобрать, что онъ нацарапалъ. Это походило на «посланіе духовъ» на спиритическихъ сеансахъ.
