— Складывайте свои вещи и отправляйтесь на бакъ!
На этотъ разъ приказаніе звучало необыкновенно властно. Парень злобно взглянулъ на него, но не двинулся съ мѣста.
Тогда въ Волкѣ Ларсенѣ снова зашевелилась его чудовищная сила. Все произошло неожиданно и быстро въ теченіе какихъ-нибудь двухъ секундъ. Онъ однимъ прыжкомъ очутился возлѣ юнги, хотя ихъ отдѣляло разстояніе не меньше шести футовъ, и ударилъ его кулакомъ въ животъ. Въ тотъ же моментъ, какъ-будто меня самого ударили, я почувствовалъ болѣзненное сжатіе въ своемъ желудкѣ. Я говорю объ этомъ для того, чтобы показать чувствительность моей нервной системы въ то время и какъ мнѣ было невыносимо видѣть всякое проявленіе жестокости. Юнга — а онъ вѣсилъ, по крайней мѣрѣ, пудовъ пять — весь съежился. Его тѣло такъ же повисло вокругъ кулака, какъ мокрая тряпка вокругъ палки. Онъ поднялся въ воздухъ, описалъ короткую кривую и упалъ на палубу рядомъ съ трупомъ, гдѣ и остался лежать, корчась и извиваясь отъ боли.
— Ну, что? — спросилъ меня Ларсенъ. — Надумали?
Я взглянулъ въ этотъ моментъ на приближающуюся шхуну; она почти поравнялась съ нами, и разстояніе между нею и нашимъ судномъ было не больше двухсотъ ярдовъ. Это было очень чистенькое, хорошенькое судно; я разглядѣлъ черныя цифры на одномъ изъ его парусовъ и тотчасъ же понялъ, что это лоцманское судно.
