было простое утвержденіе и отрицаніе. Они заявляли, напримѣръ, что дѣтенышъ котика умѣетъ или не умѣетъ плавать отъ рожденія, при чемъ ставили свое утвержденіе очень заносчиво и затѣмъ отстаивали его очень воинственно, высмѣивая мнѣніе противника, его здравый смыслъ, національность, или даже его прошлое. Отвѣты противника были въ такомъ же духѣ. Я остановился на этомъ, чтобы показать, съ людьми какого умственнаго калибра меня столкнула судьба. Въ отношеніи умственнаго развитія это были дѣти въ образѣ мужчинъ.
И при этомъ они безпрестанно курили грубый, дешевый, дурно пахнувшій табакъ. Въ воздухѣ висѣли густыя облака табачнаго дыма, и это, вмѣстѣ съ рѣзкими качаніями судна, боровшагося съ бурей, навѣрное причинило бы мнѣ морскую болѣзнь, если бы я былъ ей подверженъ. Но все же все это вызывало во мнѣ тошноту, хотя возможно, что причиной ея были боль въ колѣнѣ и полное изнеможеиіе…
Лежа на койкѣ я сталъ, разумѣется, размышлять о своемъ положеніи. Это было невѣроятно и неслыханно, чтобы я, Гёмфри Ванъ-Вейденъ, ученый и дилетантъ въ литературѣ и искусствѣ, лежалъ здѣсь на шхунѣ, шедшей въ Берингово море на ловлю котиковъ. Юнга!.. Я никогда не занимался тяжелымъ физическимъ трудомъ и никому не прислуживалъ никогда въ жизни. Я всегда велъ мирный, однообразный, сидячій образъ жизни — жизнь ученаго и затворника, живя на опредѣленный и порядочный доходъ съ моего капитала.
