Первая ночь, проведенная мною въ помѣщеніи охотниковъ, была въ то же время и послѣдией. На слѣдующій день Іогансенъ, новый боцманъ, былъ выпровоженъ Ларсеномъ изъ каюты и отосланъ спать въ «третій классъ», а я занялъ крохотную каюту, въ Которой уже было два жильца. Причина этой перемѣны стала быстро извѣстна охотникамъ и вызвала съ ихъ стороны недовольное ворчаніе. Оказалось, что Іогансенъ во снѣ снова переживалъ событія дня. Его безпрерывная болтовня и выкрикиваніе командъ мѣшали Ларсену спать, и онъ не постѣснялся переложить это неудобство на плечи своихъ охотниковъ.
Послѣ безсонной ночи я еле поднялся съ постели, чтобы начать свой второй день на шхунѣ Призракъ. Томасъ Могриджъ поднялъ меня въ половинѣ шестого утра, но такъ, какъ дурной хозяинъ поднимаетъ свою собаку. Но за свою грубость по отношенію ко мнѣ мистеръ Могриджъ тотчасъ же получилъ сторицей. Ненужный шумъ, который онъ поднялъ (такъ какъ я пролежалъ съ открытыми глазами всю ночь), вѣроятно, разбудилъ одного изъ охотниковъ, потому что въ воздухѣ просвистѣлъ тяжелый башмакъ, и мистеръ Могриджъ, съ крикомъ боли, смиренно началъ передъ всѣми извиняться. Нѣкоторое время спустя, уже въ кухнѣ, я замѣтилъ, что его ухо было разбито и распухло. Оно никогда больше не пріобрѣло своихъ прежнихъ размѣровъ и формы, и было прозвано охотниками «цвѣтной капустой».
