только меня, но и Гендерсона и Ларсена. Въ тотъ же моментъ Ларсенъ далъ мнѣ пинокъ ногою, какъ какой-нибудь дворнягѣ. Я никогда не думалъ, чтобы пинокъ ногою могъ причинить такую боль. Я отскочилъ какъ мячъ и оперся о стѣнку каюты въ полуобморочномъ состояніи. У меня все закружилось передъ глазами и меня затошнило. Я еле успѣлъ добраться до борта. Но Ларсенъ не послѣдовалъ за мной. Стряхнувъ золу со своего платья, онъ, какъ ни въ чемъ не бывало, продолжалъ свой разговоръ съ Гендерсономъ. Іогансенъ, видѣвшій все происшедшее съ юта, послалъ двухъ матросовъ вычистить палубу.
Немного позже я получилъ сюрпризъ совершенно другого сорта. Согласно приказаніямъ, даннымъ мнѣ кокомъ, я пошелъ въ каюту Ларсена, чтобы убрать постель и привести все въ порядокъ. У изголовья на стѣнѣ висѣла полочка съ книгами. Я взглянулъ на нихъ и съ изумленіемъ прочелъ имена Шекспира, Теннисона, Поэ и де-Квинси. Тамъ были также и научныя книги, въ числѣ которыхъ были Тиндаль, Прокторъ и Дарвинъ. Были книги и по астрономіи и по физикѣ, и «Сказочная эпоха» Шоу, и Булфинча «Исторій англійской и американской литературъ», и «Естественная исторія» Джонсона въ двухъ большихъ томахъ. Было также и нѣсколько грамматикъ и книгъ по теоріи языка.
Я никакъ не могъ согласовать въ своемъ представленіи эти книги съ ихъ обладателемъ, поскольку я его зналъ, и даже сомнѣвался въ томъ, что онъ можетъ читать ихъ. Но когда я началъ
