панію, чтобы убрать со стола, то услышалъ страшный визгъ — это его окатили первымъ ведромъ воды.
Волкъ Ларсенъ подсчитывалъ свой выигрышъ.
— Ровно сто восемьдесятъ пять долларовъ, — сказалъ онъ громко. —Я такъ и думалъ. Бродяга явился на судно безъ гроша въ карманѣ.
— И то, что вы выиграли, мое, сэръ, — сказалъ я смѣло.
Онъ посмотрѣлъ на меня съ загадочной усмѣшкой.
— Гёмпъ, я учился грамматикѣ въ свое время и думаю, что вы спутали времена: вы должны были сказать: «было мое», а не просто «мое».
— Это вопросъ не грамматическій, а этическій, — отвѣтилъ я.
Прошла цѣлая минута прежде, чѣмъ онъ заговорилъ.
— Знаете ли, Гёмпъ, — сказалъ онъ тихимъ серьезнымъ голосомъ, въ которомъ слышалась безконечная печаль, — вѣдь я въ первый разъ слышу слово «этическій» изъ устъ человѣка? На этомъ суднѣ только вы и я понимаемъ, что оно значитъ.
— Одно время, — продолжалъ онъ послѣ паузы, — я мечталъ о томъ, что я когда-нибудь буду говорить съ людьми, которые употребляютъ такія слова; что я поднимусь выше той сферы, въ которой я родился, и буду обращаться съ людьми, которые разговариваютъ о такихъ вещахъ, какъ этика. И сегодня я въ первый разъ услышалъ это слово. Но это все, что я могу вамъ сказать
