шелковые и башмаки съ пряжками[1]. Въ то же время работа кипѣла на Сибирскомъ трактѣ: со времени Модераха онъ успѣлъ поиспортиться и требовалъ исправленій. Государю лежалъ путь по этому тракту, и губернаторъ не могъ не имѣть этого въ виду.
Къ концу сентября 1824 г. все было готово къ встрѣчѣ высокаго гостя. Всѣ пермяки съ нетерпѣніемъ ожидали 30 сентября. Самый пріѣздъ и пребываніе Александра въ Перми оставили, конечно, слѣдъ въ памяти мѣстныхъ старожиловъ. Обстоятельнѣе всего описывается это событіе въ статьѣ извѣстнаго любителя пермской старины А. Г. Кашина[2] — описывается со словъ очевидца, что особенно важно. Разсказъ Прядильщикова, гораздо менѣе обстоятеленъ. Мы изложимъ поэтому интересный, эпизодъ въ исторіи Перми на основаніи статьи Кашина, не забывая, гдѣ нужно, и другихъ источниковъ.
Почти съ утра 30 сентября толпы народа покрыли дорогу отъ Сибирской заставы до императорской квартиры. Наиболѣе нетерпѣливые и любопытные дожидались императора даже за чертой города, расположившись по обѣ стороны тракта. Долго, однако, пришлось ожидать торжественной минуты въѣзда государя въ городъ. Насталъ уже вечеръ, вся Пермь освѣтилась огнемъ безчисленныхъ плошекъ въ ожиданіи этой минуты, но поѣздъ все не показывался. Наконецъ, „около 9 часовъ по-полудни, говоритъ Прядильщиковъ (а по словамъ Кашина — въ 5 часовъ), находившійся у заставы народъ замѣтилъ въ темной дали какое-то яркое пламя, тихо колеблемое вѣтромъ: это былъ дорожный факелъ фельдъегеря. „Ѣдетъ, ѣдетъ“! — зашумѣли толпы. Тысячи голосовъ крикнули „ура“! Чрезъ минуту три открытыя коляски съ громомъ промелькнули между заставныхъ обелисковъ. Второпяхъ