— 55 —
— По деревнямъ лучше?
— Способнѣе... Жалѣютъ насъ, бродяжекъ. Кто кусокъ хлѣба подастъ, кто молочка, ну и перебиваемся... Милостыню приходится принимать. Гавриловъ досталъ изъ портмонэ рубль и подалъ его варнаку, который опять сконфузился.
— Многовато будетъ... —бормоталъ онъ нерѣшительно.
— Бери, коли даютъ.
III
Получнвъ свой гонораръ, бродяга еще разъ поклонился и, держа изъ варнацкой вѣжливости шляпу въ рукѣ, побрелъ опять къ лѣсу. Елена Петровна провожала его главами, а потомъ точно спохватилась и крикнула:
— Эй, бродяжка, вернись... А ты, Егорушка, подавай скорѣе уху, да хлѣба побольше.
Егорушка, сгорбившись, пошелъ за своей ухой, а Елена Петровна съ какой-то лихорадочной энергіей принялась готовить импровизированный обѣдъ. Она умѣлымн руками покрыла скатерть на одинъ изъ ковровъ, разставила на ней посуду, а потомъ, отдѣльно въ сторонѣ, постлала салфетку и пригласила бродягу сѣсть движеніемъ гдазъ.
Николай Ивановичъ занялся Фисочкой, а Гавриловъ молча наблюдалъ Елену Петровну и улыбался одними глазами.
— Какой онъ несчастный... — тихо проговорила Павла Мироновна, не обращаясь собствснно ни къ кому.
— На волчьѳмъ положеніи тоже не сладко, — коротко объяснилъ Гавриловъ.
Поданная Егорушкой уха изъ живыхъ карассй на время отвлекла общее вннманіе отъ бродяги. Елена Петровна палила ему пѳрвую тарслку и сама ѳё подала.
— Можетъ-быть, онъ водки хочетъ... — пошутилъ Гавриловъ и смолкъ, чувствуя неумѣстностъ своего поведенія.
— Это ужъ вы выпьете за него, — обрѣзала его Елена Петровна. — У васъ вѣдь одна забота... Егорушка, поставь самоваръ. Да поскорѣе. Намъ ѣхать пора.
Бродяга ѣлъ съ настояіщимъ лѣснымъ аппетитомъ и время отъ времени поглядывалъ на нашу веселую компанію. Сейчасъ онъ показался мнѣ болѣе жалкимъ, чѣмъ по первому впечатлѣнію. Въ позѣ, въ каждомъ движеніи и особенно во взглядѣ чувствовалось это страшное горе, которому даже нѣтъ имени. Вѣдь и у него были, вѣроятно, свои счастливые дни, и гдѣ-то остались родные, знакомые, вообще близкіѳ и дорогіе люди. Это невысказанное горе на общемъ фонѣ нашего импровизованнаго обѣда казалось ещё больнѣе. Послѣ ухи Елена Петровна предложила гостю какихъ-то консервовъ, но онъ отказался.
— Не привычны мы, барышня, къ этому, — объясяялъ онъ застѣнчиво. — Спасибо на добромъ словѣ...
— Да ты не стѣсняйся, ѣшь. У насъ всего много...
— Спасибо... Вотъ горяченькаго поѣлъ, зто дороже всего. Истощаешъ въ лѣсу-то, ослабѣешь... То грибы ѣшь, то ягоды, а то и такъ день, другой проболтаешься: одной молитвой сытъ. — А ты издалска родомъ будешь? — спросила Елена Петровна. — По разговору-то не изъ нашихъ мѣстъ...
— Дальній, барышня. Изъ Херсонской губерніи, значитъ. Въ солдатахъ
