— 209 — движниковъ, которые цѣлую жизнь провели въ созерцаніи и размышленіяхъ; у нихъ истина жизни, которой я хочу поучиться. Ботъ моя вторая просьба...
Задумался Бурунъ-ханъ: жаль ему стало пѣвца Бай-Сугды, славу и гордость Хантыгая. Что же останется, когда улетитъ этотъ лебедь? Но хакимъ Бай-Сугды такъ сильно измѣнился, и путешествіе будетъ для него лучншмъ лѣкарствомъ. — Хорошо, хакимъ Бай-Сугды, пусть будетъ по-твоему, — согласился Бурунъ-ханъ.—Иди, куда хочешь, но только возвращайся, а пока ты путешествуешь—въ Хантыгаѣ не бѵдутъ пѣть твоихъ пѣсенъ. Иди, отыщи истину и принеси ее намъ...
II.
Ханство Хантыгай было очень большое, но въ немъ хакимъ Бай-Сугды не зналъ никого, кто былъ бы его ученѣе. Онъ быстро собрался въ путь, нагрузилъ трехъ верблюдовъ всѣмъ необходимымъ для далекаго путешествія, взялъ десять человѣкъ слугъ и отправился въ сосѣднее царство Чѵбарайгыръ, гдѣ жилъ знаменитый хакимъ Тююзакъ.
Цѣлыхъ три недѣли шелъ караванъ до границы. Хантыгай и Чубарай- гыръ много лѣтъ воевали между собой, разрушали города, пустошили населенныя мѣстпости, убивали тысячи людей и тысячи людей уводили въ плѣнъ. Счастье было измѣнчиво, а война прекращалась только тогда, когда войска изнемогали, запасы истощались, и общая нищета заставляла мириться на время. Ханы увѣряли другъ друга въ дружбѣ, а сами потихоньку подготовлялись къ войнѣ, чтобы напасть врасплохъ. Поэтому, когда караванъ хакима Бай-Сугды показался на границѣ, то оберегавшая ее стража сейчасъ же схватила верблюдовъ, а самого Бай-Сугды объявила плѣнникомъ чубарайгырскаго хана Майчака. Плѣнника представили прямо къ хану, по когда Майчакъ узналъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло и зачѣмъ хакимъ Бай-Сугды заѣхалъ въ его государство, то предложилъ ему богатые дары и отпустилъ.
— Твои пѣспи, хакимъ, открываютъ тебѣ вездѣ счастливый путь,—сказалъ ханъ Майчакъ, счастливый, что видѣлъ знаменитаго пѣвца.—Если бы у меня былъ твой даръ, я бросилъ бы свое ханство. Богъ тебя да благословить. На обратномъ пути не забудь навѣстить меня.
Отправился хакимъ Бай-Сугды дальше. Ему нужно было проѣхать опасную Голодную степь, гдѣ торговые караваны подвергаются нападенію степныхъ разбойниковъ. Такъ случились и съ нимъ. На третій день пути караванъ хакима былъ окруженъ разбойниками. Они перевязали слугъ и начали развязывать тюки. Хакимъ Бай-Сугды не сопротивлялся, а спокойно смотрѣлъ на ихъ работу. Это удивило разбойниковъ.
— Развѣ тебѣ не жаль своего добра?—спросили они. — Кто ты такой?..
— Я хакимъ Бай-Сугды изъ Хантыгая.
— Лебедь Хантыгая?..
У разбойниковъ опустились руки. Они навьючили снова верблюдовъ, раз- вязали слугъ и, не воспользовавшись ничѣмъ, отпустили знаменитаго пѣвца.
— Мы грабимъ только купцовъ и богатыхъ людей, — объяснили они въ смущеніи.—Будетъ проклятъ тотъ человѣкъ, который вырветъ хоть одно перо изъ бѣлаго крыла лебедя Хантыгая... Твои пѣсни открываютъ тебѣ счастливый путь.
Когда караванъ тронулся въ путь, одинъ изъ разбойниковъ запѣлъ:
Алой розой смѣхъ твой запертъ,
Соловьиной пѣсни трепетъ
На груди твоей таится...
