искусство словопренія. *) Это еристическое искусство можетъ быть разсматриваемо какъ полное выраженіе умственной дѣятельности софистовъ особенно означенной выше третьей генераціи, и съ этимъ значеніемъ лживаго доказательства, обманнаго слововыраженія сохранилось слово софистика доселѣ. Должно замѣтить при этомъ что развитію этой софистической еристики въ свое время много способствовалъ недостатокъ разработки основныхъ логическихъ положеній и основныхъ правилъ грамматики: мысль часто смѣшивалась со слововыраженіемъ, грамматика не отличалась отъ логики; все это еще такъ сильно выступаетъ на видъ въ сочиненіяхъ даже Платона и Аристотеля. Все было ново тогда въ этой области: что составляетъ теперь неотъемлемую принадлежность грамматическаго развитія и логическаго образованія всякой мыслящей головы, то казалось тогда часто неяснымъ, было не твердо въ головѣ и потому естественно возбуждало къ преніямъ. Не потеряемъ при этомъ изъ виду того что греческій языкъ особенно богатъ тѣмъ что обыкновенно называется игрою словъ, множествомъ остротъ, которыми усыпаны произведенія комиковъ и другихъ писателей, и
- ) Очень рѣзко отзывается въ этомъ отношеніи Діогенъ Лаэрцій о софистѢ Протагорѣ:, την διάνοιαν άφείς προς τουνομα διαλέχθη και τό νυν έπιττολά£ον γένος των έριστικών έγέννησεν (IX. 8.3). Это сужденіе о Протагорѣ очень рѣзко, тѣмъ болѣе что оно не довольно справедливо, особенно въ первой своей части. Протагоръ, какъ замѣчено выше, былъ глубокомысленный филосовъ, которому и самъ Дла-тонъ, несмотря на все свое разномысліе съ нимъ, не отказываетъ въ философскомъ достоинствѣ. Но и во второй своей части оно не вѣрно·, ибо если нѣкоторые позднѣйшіе софисты и приводили въ связь свои мысли съ ученіемъ Протагора и если дѣйствительно Философское ученіе Протагора можетъ быть разсматриваемо какъ начало, изъ котораго консеквентно вытекаютъ многія изъ позднѣйшихъ софистическихъ положеній: то самъ Протагоръ, сколько извѣстно, не злоупотреблялъ своимъ философскимъ міровоззрѣніемъ на столько чтобы дѣлать изъ него выводы колеблющіе всякія основы здраваго смысла, какъ дѣлали это позднѣйшіе софисты.
искусство словопрения. *) Это еристическое искусство может быть рассматриваемо как полное выражение умственной деятельности софистов особенно означенной выше третьей генерации, и с этим значением лживого доказательства, обманного слововыражения сохранилось слово софистика доселе. Должно заметить при этом что развитию этой софистической еристики в свое время много способствовал недостаток разработки основных логических положений и основных правил грамматики: мысль часто смешивалась со слововыражением, грамматика не отличалась от логики; всё это еще так сильно выступает на вид в сочинениях даже Платона и Аристотеля. Всё было ново тогда в этой области: что составляет теперь неотъемлемую принадлежность грамматического развития и логического образования всякой мыслящей головы, то казалось тогда часто неясным, было не твердо в голове и потому естественно возбуждало к прениям. Не потеряем при этом из виду того что греческий язык особенно богат тем что обыкновенно называется игрою слов, множеством острот, которыми усыпаны произведения комиков и других писателей, и
- ) Очень резко отзывается в этом отношении Диоген Лаэрций о софистЕ Протагоре:, την διάνοιαν άφείς προς τουνομα διαλέχθη και τό νυν έπιττολά£ον γένος των έριστικών έγέννησεν (IX. 8.3). Это суждение о Протагоре очень резко, тем более что оно не довольно справедливо, особенно в первой своей части. Протагор, как замечено выше, был глубокомысленный филосов, которому и сам Дла-тон, несмотря на всё свое разномыслие с ним, не отказывает в философском достоинстве. Но и во второй своей части оно не верно·, ибо если некоторые позднейшие софисты и приводили в связь свои мысли с учением Протагора и если действительно Философское учение Протагора может быть рассматриваемо как начало, из которого консеквентно вытекают многие из позднейших софистических положений: то сам Протагор, сколько известно, не злоупотреблял своим философским мировоззрением на столько чтобы делать из него выводы колеблющие всякие основы здравого смысла, как делали это позднейшие софисты.
