Вотъ, вздернувъ острый носъ, блестящій щуря глазъ
И хвостъ свой выставивъ трубою на показъ,
Вновь Хитролисъ бѣжитъ къ жилищу Изенгрина.
Его тамъ встрѣтила ужасная картина:
Проснулся утромъ волкъ и, кражу увидавъ,
Взревѣлъ и проявилъ во всю свой волчій нравъ.
Такъ зарычалъ, завылъ протяжно, страшно, злобно,
Что задрожалъ весь лѣсъ. «Ахъ, дядя, неудобно
Лежать такъ на землѣ, привстаньте!» — говорилъ
Вот, вздёрнув острый нос, блестящий щуря глаз
И хвост свой выставив трубою напоказ,
Вновь Хитролис бежит к жилищу Изенгрина.
Его там встретила ужасная картина:
Проснулся утром волк и, кражу увидав,
Взревел и проявил во всю свой волчий нрав.
Так зарычал, завыл протяжно, страшно, злобно,
Что задрожал весь лес. «Ах, дядя, неудобно
Лежать так на земле, привстаньте!» — говорил
