И дальше онъ пошелъ, поднявши хвостъ повыше. Ни брани,ни угрозъ, какъ будто бы, нё слыша. Онъ къ трону, подошелъ увѣренной стопой,
И ясно взоръ скользйлъ надъ грозною толпой.Колѣно преклонивъ, съ достоинствомъ, но скромно Онъ началъ: „Государь, я знаю, какъ огромно.
То обвиненіе, что на меня взвести Рѣшили звѣри всѣ, желая извести Моихъ дѣтей, жену и весь мой честный родъ.
Но выслушать меня молю, о Благородъ!
Я не хочу сказать, что нѣтъ вины за мною,
О нѣтъ, виновенъ я и этого не скрою.
Но тѣ, кто съ жалобой здѣсь на меня явились.
Они передо мной не меньше провинились.
Однако же на нихъ я въ судъ не подаю.
Еще хочу сказать, что преданность мою И вѣрность вы всегда, о государь, цѣнили
И дальше он пошел, поднявши хвост повыше. Ни брани,ни угроз, как будто бы, нё слыша. Он к трону, подошел уверенной стопой,
И ясно взор скользйл над грозною толпой.Колено преклонив, с достоинством, но скромно Он начал: „Государь, я знаю, как огромно.
То обвинение, что на меня взвести Решили звери все, желая извести Моих детей, жену и весь мой честный род.
Но выслушать меня молю, о Благород!
Я не хочу сказать, что нет вины за мною,
О нет, виновен я и этого не скрою.
Но те, кто с жалобой здесь на меня явились.
Они передо мной не меньше провинились.
Однако же на них я в суд не подаю.
Еще хочу сказать, что преданность мою И верность вы всегда, о государь, ценили
