Гдѣ-бъ я не побывалъ. Бывалъ я въ
Палестинѣ,
Въ Константинополѣ, въ египетской пустынѣ.
Я столько городовъ видалъ, повѣрь, не лгу, Что даже и назвать я всѣхъ ихъ не могу.
Чтобъ ѣздить такъ, имѣлъ я важную причину:
Всѣхъ странъ я “изучалъ усердно медицину.
Я быстро вылечу
тёбѣ твоихъ дѣтей, Спокоенъ будь и брось
ихъ внизъ мнѣ поскорѣй. Ко времени тому,
когда вернется мать.
Они окрѣпнутъ такѣ,
что. вамъ ихъ не узнать." Отъ радости себя
не помнитъ воробей. Беретъ о. нъ старшаго
изъ четверыхъ дѣтей И съ дерева его
бросаетъ прямо внизъ, Гдѣ ждетъ, разинувъ пасть, веселый Хитролисъ.
За первыхмъ птенчикомъ, пища, летитъ другой.
РІхъ всѣхъ излечитъ Лисъ, имъ вѣчный давъ покой. „Ну, что"? спросилъ отецъ, когда все опустѣло.
Где б я не побывал. Бывал я в
Палестине,
В Константинополе, в египетской пустыне.
Я столько городов видал, поверь, не лгу, Что даже и назвать я всех их не могу.
Чтоб ездить так, имел я важную причину:
Всех стран я “изучал усердно медицину.
Я быстро вылечу
тёбе твоих детей, Спокоен будь и брось
их вниз мне поскорей. Ко времени тому,
когда вернется мать.
Они окрепнут таке,
что. вам их не узнать." От радости себя
не помнит воробей. Берет о. н старшего
из четверых детей И с дерева его
бросает прямо вниз, Где ждет, разинув пасть, веселый Хитролис.
За первыхм птенчиком, пища, летит другой.
РИх всех излечит Лис, им вечный дав покой. „Ну, что"? спросил отец, когда всё опустело.
